Охотничья луна

Они с братом часто собирали на развалинах Комптон Мэнор дикорастущие цветы. Они читали о свойствах этих растений, как целебных, так и других. Они обнаружили, что многие из тех, что люди считают обычными цветами, могут давать смертоносный яд. Они избрали для себя карьеру убийц, и яд мог им понадобиться. Они узнали, что наперстянка содержит дигитоксин и, хотя его и можно использовать в медицинских целях, в больших дозах он может быть смертельным; листья и семена тиса содержат смертельный яд; различные растущие в лесах мхи и лишайники могут вызвать смерть. Эльза стала экспертом в дистилляции соков и испытала их на животных, чтобы проверить их действенность.

«Как ни странно, — писала она, — мне нравилась Юджи-ни. Она была одной из моих любимиц среди девушек, но когда я должна была от нее избавиться, я думала о ней не как о Юджини. Она была просто объектом, который не давал нам получить особняк, о котором мы мечтали. Ганс сказал, что он чувствует то же самое. Он не испытывал дурных чувств к своим жертвам. Он был довольно привязан к ним, и даже когда он совершал убийство, он делал это хладнокровно и отстраненно. В нем не было ненависти к его жертвам; просто это было частью его великого плана — устранение.

Это был очень откровенный документ. Он объяснял так много, о чем мы только догадывались. Конечно, я не могла понять Эльзу. Да и кто полностью понимает другое человеческое существо?

Два года спустя после моего бегства в Австрию Тереза вышла замуж за Джона Маркема. Ей было тогда девятнадцать. Она выходила замуж из Молденбери, поскольку ее родители все еще жили в Родезии. Она обожала его и была бесконечно счастлива. Я уверена, что это идеальный брак, поскольку если Джон когда и думал о браке со мной — что, я полагаю, имело место — и если он был разочарован, когда я вышла за Джейсона, он принял случившееся и нашел счастье в другом. Он такой человек, который добивается успеха во всем, что встречается ему на пути, включая свою эмоциональную жизнь. Он будет таким же добродушным, любящим и нежным мужем Терезе, каким был бы мне. Именно такой муж и нужен Терезе.

Но все это еще предстояло.

А пока была моя собственная свадьба и веселое осознание того, что мы с Джейсоном такие люди, которые никогда не были бы счастливы ни с кем, кроме друг друга.

Как мы смеялись над волнениями в городке! Свадьба полностью затмила большую тайну с убийствами, которая коснулась школы.

Воспоминания снова оживились.

— А как его первая жена? Знает ли учительница? А потом была миссис Мартиндейл. Ну и фрукт же он, верно? Что ж, не говорят разве, что у Веррингеров дьявол в крови?

Мы смеялись над сплетнями. Я была этому скорее рада. Это показывало мне и Джейсону без тени сомнения, что я готова ради него принять что угодно. Я хотела, чтобы он это знал и не забывал.

Это произошло через два года после нашей свадьбы, приблизительно в рождественский период. К тому времени мы были гордыми родителями сына.

Джейсону очень хотелось, чтобы мы поехали в Лондон.

— Ты сможешь сделать покупки, — сказал он. — Тебе, наверное, многое нужно.

Я была не против. У юного Джейсона была отличная няня, и я не боялась его оставлять.

Когда мы прибыли в лондонский дом, Джейсон сказал, что хочет повести меня в театр, поскольку там идет пьеса, которую он особенно хочет увидеть. Когда мы приехали, меня позабавило, что это была «Ист Линн», а когда я взглянула на программу, мне в глаза бросились имена. «Марсия и Джек Мартиндейл. Вместе в своих первых ролях».

Занавес поднялся, и я увидела ее. Леди Изабель.

Не знаю, как я высидела пьесу, а потом мы отправились за кулисы повидать Марсию и Джека.

— Чудесно воскресший из своей водяной могилы, — сказала я.

— О, он из тех, кто выживает, — театрально произнесла Марсия.

Мы рассказали им о слухах в Колби по поводу ее отъезда, что она сочла чрезвычайно забавным. Стойкий Джек тоже.

— Я скажу вам, что мы сделаем, — сказала она. — Мы на Рождество нанесем вам визит. Ну не весело ли это будет, Джек? Мы проедем по улицам и покажем всем этим милым старым сплетницам, что мы еще пока на земле.

Так они и сделали. Марсия настояла на том, чтобы показать Джеку Грачиный Стан и поехать навестить ее дорогую малышку на болотах.

Мы были рады их отъезду и много из-за них смеялись.

— Они всю свою жизнь будут играть, — заметил Джейсон.

— Интересно, о чем теперь будет сплетничать миссис Бэддикомб?

— Мне даже жалко ее слегка, — сказал он.

Он помолчал.

— Я часто говорил себе: «Она должна очень меня любить, чтобы выйти за меня, когда надо мной висит эта туча подозрений».

— Что ж, теперь ты можешь сказать себе, что никогда не было никаких оснований в этом сомневаться.

— Да. И, однако же, это не перестает меня удивлять. Ты обо мне все еще многого не знаешь.

— Я рада, — сказала я. — Предвкушаю процесс углубления своего образования.