Охотник на людей

Она должна рассказать ему. Она больше не в силах держать это в себе. Ее прошлое оказалось втянуто в игру Стайгера. Вместе с будущим Гейба. Если у него не будет всех фактов, это может стоить ему жизни.

Если она расскажет, это может погубить ее, но это также может спасти его.

Чувствуя на лице холод, она закрыла глаза. В этом сидении на краю обрыва была некая ирония судьбы.

Она никогда не думала, что полюбит снова. Но Гейб Карузо доказал, что она ошибалась. Это было невозможно отрицать — она влюбилась в него, скорее всего, с первого взгляда, с того самого момента, когда увидела, как он, прихрамывая, сошел с трапа самолета. Он пробудил ее к жизни — эмоционально и физически. Он подарил ей возможность начать исцеление, не вторгаясь при этом в ее личную жизнь. Он подарил ей чувство безопасности, не нарушая при этом ее личных границ. С ним она чувствовала себя сильной. Вдвоем они были хорошей командой. И в глубине души она знала, что, если бы не ее прошлое, с этим мужчиной она была бы готова провести остаток своей жизни.

Но как только она откроет рот, все изменится. Она глубоко вдохнула.

— Гейб, если бы у тебя был шанс на озере Уильямс… если бы тот офицер не прибыл в тот момент… ты бы убил его? — спросила она.

Гейб почувствовал нечто холодное и зловещее. Над долинами снова начали собираться тучи, и по луне как будто скользнула темная тень крыльев.

— Ты имеешь в виду Стайгера? Когда я ударил его электрошокером?

— Да. После того, как ты ударил его электрошокером, и до того, как туда добрался другой полицейский, ты ведь мог убить его? В тот момент?

Гейб глубоко вздохнул. Это был момент болезненный, но честный. Он ничего не хотел скрывать. Ни от нее, ни от себя самого.

— Да, — тихо произнес он и поведал ей то, что утаил от психологов: — Я бы убил его. Но мой капрал прибыл первым.

Она наклонилась ближе, в ней чувствовалась некая настойчивость. В его сердце закралась непонятная тревога.

— А если бы ты убил его? Что тогда?

— Я не убивал его.

— Но если бы все же убил?

Мурашки пробежали по его коже от чувства приближающегося страха.

— Если бы можно было доказать, что я не действовал исключительно в целях самообороны, тогда я считался бы преступником. И отсидел бы срок.

— И это было бы справедливо?

Гейб посмотрел на залитые лунным светом долины и прикоснулся к ружью.

— Закон не всегда справедлив, Сильвер.

— Но ты скрыл бы правду, если бы знал, что это сойдет тебе с рук? Если бы не было абсолютно никаких свидетелей?

Он пытливо посмотрел на нее.

— К чему ты клонишь?

Она судорожно втянула в себя воздух.

— Гейб… Стайгер повесил эту кровавую приманку на дерево, потому что неким образом знал, что пять лет назад я сделала то же самое. Чтобы избавиться от улик.

Его охватило мрачное предчувствие.

— Каких улик?

По ее щеке скатилась слеза.

— Я убила человека, Гейб.

У него перехватило дыхание. Он не решался спросить ее, он не хотел знать. Опасаясь того, что она собиралась сказать, он в то же время вынужден узнать больше. Окинув взглядом долину, он крепко сжал ружье. Чересчур крепко.

— Что? — прохрипел он. — Кого ты убила, Сильвер?

Она отвела взгляд.

— Дэвида Радкина. Отца моего сына.

Глава 16

Весь мир Гейба опрокинулся.

— Ты найдешь запись в папках нераскрытых дел в отделе полиции Блэк-Эрроу-Фоллз, — тихо сказала она. — Группа следователей приезжала из Уайтхорса, чтобы допросить меня. Но они ничего не смогли на меня повесить. Я… я отказывалась говорить. У них же не было никаких доказательств. Кровавая приманка привлекла падальщиков, которые уничтожили бо`льшую часть того, что осталось.

Господи.

Он не мог смотреть на нее. Его голову как будто сжали тисками.

Она резко распахнула куртку и обнажила шрам.

— Посмотри на меня, Гейб! Это его работа! Мой сын утонул у него на глазах. И когда я нашла пьяного Дэвида рядом с маленьким телом Джонни, лежащим на камнях под палящим солнцем, я…

— Довольно!

Ему стало не по себе. Оторвав глаза от заснеженной долины внизу, он перевел взгляд на нее. В лунном свете она была бледной как полотно. Глаза огромные. Полные боли.

Гейб не знал, сможет ли он доверять своему голосу.

— Сильвер, я… я полицейский. Ты… тебе лучше остановиться. Здесь и сейчас. Не говори со мной, ничего мне не рассказывай. Пока не найдешь адвоката. Ты сделаешь это только с адвокатом.

По ее лицу покатились слезы. Она обхватила колени руками и теперь раскачивалась взад-вперед. Боже, ему нужно знать больше. Но как бы он тогда поступил?

Он был полицейским. В форме с сержантскими нашивками. Она была гражданским лицом, признавшимся в убийстве.

Он будет вынужден призвать ее к ответу. В связи с убийством Старого Ворона вновь откроют дело Радкина. Окровавленные тряпки могли бы навести на аналогии. Сильвер станут допрашивать.

Если же он ее не арестует, его постфактум могут счесть соучастником. И тогда его карьере конец.

Он встал, провел рукой по лицу — разгоряченному, несмотря на пронизывающий холод, — и посмотрел на нее сверху вниз, на маленькую храбрую фигурку, бледную в призрачном лунном свете.

Его коснулось какое-то неприятное ощущение. Холодный шепоток зла.