Охотник на вундерваффе

Ночная мгла продолжала медленно светлеть, зимний пейзаж из синего постепенно становился серым, но до рассвета было еще далеко. Канонада гремела, стонала и бухала на горизонте с прежней интенсивностью. Возле хаты наш Капканов развил бурную деятельность, построив в две неровные шеренги с полсотни растрепанных шоферов и обозников. Точнее сказать, он лишь руководил процессом, а строили личный состав два молодых лейтенанта, явно единственные командиры, которые отыскались в этой предшухерной суматохе среди этой проезжей оравы.

Зачехленные «катюши» стояли недлинной колонной вперемешку с несколькими тентованными разнотипными грузовиками у проваленного в нескольких местах плетня на восточной окраине хутора.

Здесь было четыре «БМ-13–16». Пусковые установки, судя по всему, были вполне стандартными, а вот шасси для них тогда еще не было высочайше стандартизировано. И именно поэтому две установки в батарее были на шасси «Шевроле» G7107, очень похожих на двухосные «Студеры», а еще две – на двухосных же «Фордах Мармон-Харрингтонах» HU-6СОЕ-4, слегка напоминающих уменьшенные в размерах старые «МАЗы» с их округлыми кабинами. Кроме того, при батарее было восемь грузовиков, битком набитых ящиками с эрэсами. Личный состав батареи уже вполне проснулся и, явно нервничая от неопределенности и холода, курил махру, кучкуясь у своих установок.

Что тут сказать – «катюша» в своем раннем исполнении была типично русским, «бессмысленным и беспощадным» оружием того времени, очень мощное, но «не для средних умов». Безграмотный дурак (а таких в начале войны в РККА тоже хватало) мог запросто сломать такую установку, не успев сделать из нее ни одного выстрела. Но при наличии у расчетов некоторого интеллекта воевать на таких штуковинах было вполне себе ничего. Насколько я помнил по справочникам из будущих времен, «БМ-13» могла стрелять аж на тринадцать километров. При калибре 132-мм ее реактивный снаряд весил 43 кг, включая 22 кг взрывчатого вещества, не считая недогоревшего топлива, которое при взрыве давало дополнительный «термитно-зажигательный» эффект. Однако при всем этом оружие это было неточное (поскольку изначально предназначалось для стрельбы по площадям) и перезаряжать его было очень долго – 10–15 минут. Но если им грамотно пальнуть прямой наводкой – мало никакому танку не покажется.

В общем, старлею Бункевичу я, сделав умное лицо, сразу же наврал с три короба, сказав, что я большой специалист, поскольку в начале войны испытывал подобные установки на подмосковном полигоне. На этом основании я настоятельно порекомендовал ему всю батарею на огневые позиции пока не выводить. Немцы пойдут на участке шириной километров в пять, и перекрыть всю его протяженность одним залпом из четырех установок нам точно не удастся. А дадут ли нам перезарядиться после этого первого (который вполне может стать и последним) залпа – большой вопрос.

Очень хорошо, если немцы не появятся раньше, чем немного рассветет. И если мы дождемся-таки этого «счастливого момента», можно будет получше рассмотреть, как именно идут гитлеровцы и какими силами.

Благо хутор Еблышкино стоял на невысоком холме и, когда рассветет, панорама для наблюдения будет вполне приемлемая. В общем, я, как самозваный «знаток», порекомендовал одну установку зарядить и вывести на огневую, но не фиксировать ее (в частности, кормовые опоры не опускать), чтобы иметь возможность откорректировать наводку по месту. Ну а остальные, если что, будут прицеливаться, основываясь на «визуальном эффекте» от залпа первой машины. Остальные три установки я предложил зарядить и держать наготове с прогретыми моторами – чтобы потом иметь возможность сразу же выехать на огневые, пальнуть и тут же уйти на перезарядку. А поскольку стрелять придется чуть ли не прямой наводкой, стоило поискать для удобства стрельбы какие-нибудь ямы или любые провалы грунта, чтобы туда можно было загнать установку передними колесами и обеспечить приемлемое склонение направляющих для стрельбы на близкой дистанции. Можно было эти ямки для верности и укрепить чем-нибудь, поскольку быстро делать подкопы под передние колеса установок для стрельбы прямой наводкой (как это нередко делали на фронте) в это время года явно не получилось – одними лопатами в промерзшей земле, да еще и при недостатке времени, много не накопаешь.