Охотник на вундерваффе

Нет, на десантный паром типа «Зибель» эта десантная баржа (или как ее еще можно было назвать?) тоже не особо-то и походила. У нее была более узкая, плоская палуба с рифленым настилом и поднятыми сходнями впереди. По углам перерубленного взрывом гаубичного снаряда почти пополам корпуса квадратом размещались четыре самолетных движка с двойными пропеллерами в круглых дюралевых кожухах (видимо, именно они и нагнетали воздух под днище, хотя ничего похожего на привычную резиновую «юбку» современных СВВП там и не просматривалось), на корме торчала иссеченная осколками угловатая рубка с одноствольным 20-мм «эрликоном» на невысокой крыше. С площадки зенитной установки свешивался труп немца в камуфлированной куртке и таких же штанах.

На основательном пилоне позади рубки стояло еще шесть спаренных в три блока самолетных двигателя с шестью трехлопастными винтами (передние винты тянущие, задние – толкающие, на сей раз кожухов вокруг пропеллеров не было) и массивными стабилизаторами, при помощи которых эта платформа, судя по всему, и управлялась.

Похоже, именно там, в корме, размещались и баки с топливом (скорее всего, высокооктановым авиационным бензином), которые сейчас в основном и горели. Пламя буквально пожирало покрытую замысловатым камуфляжем из зигзагообразных полос, размывающих ее силуэт и искажающих курсовые углы, конструкцию. На поверхности болота, среди разливов горящего топлива и объятых пламенем кустов и травы, плавали мелкие обломки и трупы – значит, все это было делом рук человеческих, а не зловещей, рассчитанной на круглых идиотов, мистикой.

Финита ля комедия, как говорил лермонтовский герой Печорин. Ну вот, еще одной красивой легендой стало меньше.

Разумеется, при подобных разрушениях речи о том, чтобы достать из топи хоть какие-то детали этой «танкодесантной платформы» (или как ее еще можно было назвать?) для исследования, идти не могло. Хотя в мирные дни, при наличии желания, времени и соответствующего приказа, наши солдатики вполне смогли бы это болото запросто вычерпать до дна саперными лопатами. История похожие примеры знала…

Зато людям майора Федотова удалось выловить из болота десяток трупов (не все они были целиком) и двух сильно контуженных, но вполне себе живых немцев в камуфляже без знаков различия.

Большего сделать, увы, не удалось. Арийцы на своей стороне фронта наконец догадались, что в этот день их спектакль провалился с треском, и из-за болота начала бить немецкая тяжелая артиллерия, явно целившаяся по очагам пламени и стремившаяся замести следы. Позже в ту сторону проскочили на бреющем три девятки «Ил-2» прикрываемые несколькими «Ла-5», и интенсивность вражеского огня заметно снизилась, но условий для нормальной работы все равно не было.

Пленные немцы, как это ни странно, оказались моряками (их признания на допросе подтверждали нашейные жетоны с маркировкой «Кригсмарине», такие же были и на большинстве выловленных из болота трупов). В тот момент больше напоминавшие не грозных «Атлантических пиратов Деница», а обычных мокрых куриц, пленные на допросе представились как Obermaat (то есть младший унтер-офицер флота) Нельм и Matroseefreiter (то есть флотский ефрейтор) Пфотенхауэр. Якобы оба были мотористами и принадлежали к некоей «Sonderflottillien № 98» (то есть, насколько я понимаю в немецком, «Специальной флотилии № 98»). А в этих болотах они, по их же словам, занимались «испытаниями» некой «новой техники». Ага, очередная подводная лодка, погибшая в жестоком воздушном бою, только не в степях Украины, а в болотах на границе Брянской области и Белоруссии…

Что они еще сказали, я точно не знаю, поскольку после первичного допроса воодушевленный его результатом Федотов увез их в штаб армии, а что с ними стало дальше – вопрос.

Хотя в одном из найденных мной позднее документов в числе партии из 478 немецких военнопленных, репатриированных в ноябре 1949 г. в Восточную Германию (на транспортном судне «Дмитрий Фурманов», рейсом Балтийск – Росток) значился некий обермаат Оскар Нельм 1916 года рождения, попавший в плен как раз в сентябре 1943-го.

Про второго немца, матросгефрейтера Пфотенхаузера, я никаких сведений не нашел, даже несмотря на его запоминающуюся фамилию…

Тем не менее отчасти нам тогда все-таки повезло – в окрестном лесу и в самом болоте все-таки удалось найти кое-какие обломки. В том числе приборный щиток из рубки уничтоженной десантной баржи и детали кожуха одного из ее подъемных двигателей.

На некоторых деталях была замечена маркировка завода «Dragen-Werke» в г. Рендсбурге, километрах в 25 от Киля.