Охотник за головами

В этот день она готовилась к приходу мужа особенно тщательно. Она где-то прочла, что самое сильное оружие женщины – это воображение мужчины. Она знала, что Роберту нужна очень сильная встряска. Для этого она выкрасила волосы в черный цвет и применила ту фантазию, что отличает француженку от англичанки. Сегодня с ним в постели будет другая женщина.

Она думала об этом, когда приехала домой и открыла дверь ключом, и продолжала думать до тех пор, пока не нашла мужа в теплице спящим за столом. На полу валялся разбитый бокал.

– Бедный, – прошептала она и увидела слезы на его лице.

У нее ушло десять минут на то, чтобы дотащить его до дивана в комнате для гостей. Закончив, она пошла на кухню и сварила себе крепкого кофе. Потом отнесла чашку в теплицу и села за стол. Женевьева не была приучена легко сдаваться.

В 22.56 она открыла ближайшую папку с материалами по делу Охотника и начала читать.

* * *

Суббота, 13 ноября, рассвет

Солнце этим утром взошло в 5.57.

Свет в теплице еще горел.

Красная саржа

9.30

Серебро. Все в серебре.

Его ноги были тяжелыми, будто отлитыми из свинца, а ему так нужно было спешить, чтобы успеть найти Джейн, чтобы вырвать дочь из лап похитителей живой. Потом он с ужасом понял, что замедляет его движение: его ноги врастали в землю, все крепче и крепче. «Нет!» – крикнул Деклерк в панике и попытался вырвать одну ногу из земли. Он схватил ее обеими руками, и она начала подаваться. Земля дюйм за дюймом отпускала ногу, недовольно при этом чавкая.

– Папаааа! – пронзительный, захлебывающийся крик вдребезги разбил осенний воздух.

– Пустите меня! – крикнул он стоящим вокруг серебристым деревьям.

Он бешено дернул вторую ногу, чтобы быстрее добраться до серебряного домика, откуда доносился крик. От напряжения у него заболело сердце.

– Папааа! – крик опять прорезал воздух, зазвеневший, как серебряные украшения.

– Не оставляй меня, Принцесса! – кричал Деклерк. – Я иду! Клянусь Богом. Я иду!

Его ноги вырвались из земли, и он побежал, спотыкаясь, к дому. Под ногами шуршали осенние листья и извивались, как змеи, корни. Он пробежал мимо трупа с арбалетной стрелой в правой глазнице, взлетел по ступенькам и рванул на себя дверь. Потом в живот ему уперся нож, по ногам побежала теплая струйка крови, а он все сжимал горло стоящего перед ним человека, пока тот не упал мертвым на пол.

– Я здесь, папа, – кричала Джейн. – Я в углу!

Он искал ее в серебряной комнате, но не находил.

– Принцесса! Дженни! Где ты? – и тут он увидел в углу ее глаза и рванул туда. Он сжал в руках маленькое тело, но оно все уменьшалось и уменьшалось, пока не превратилось в палку.

В ужасе Деклерк отшатнулся и увидел, что на палку надета голова Дженни.

– Я знала, что ты придешь, папа, – прошептала она и заплакала.

* * *

Он проснулся на диване весь в поту и долго не мог понять, где находится. Потом взглянул на часы и увидел, что уже 9.30.

– Женевьева! – позвал он, поднимаясь.

Он обыскал весь дом – жены не было.

* * *

9.45

Ценность ниток как вещественного доказательства была обоснована французскими криминалистами более ста лет назад. Они установили, что каждый человек, входящий в помещение, вносит в него, а потом выносит мельчайшие частицы вещества, и нитки среди них являются самыми крупными. Британские ученые провели опыт и обнаружили на одежде людей, проведших четыре часа в одной комнате, несколько сотен вынесенных оттуда ниток, волосков и других частиц.