Охотник за головами

Очевидно, Харди вернулся из Калгари обратно в Штаты и попытался связаться с получателем масок. Потом он должен был вывезти груз и спрятать его в горах близ озера, возле самой границы. После этого Хорек вернулся бы в Канаду, а Ракстроу забрал бы груз на самолете. Все это испортил Уэнтворт своей дурацкой спешкой.

– Не вздумай соваться сюда, – предупредил Ракстроу.

– Да знаю я!

– Повторяю: ни в коем случае сюда не суйся. Ты знаешь, где залечь.

– Ага, – сказал Джон Линкольн Харди, и телефон отрубился.

Трещина в стене

15.30

Куда вы идете, когда вы расстроены и хотите спокойно подумать?

Франсуа Шартран был расстроен, когда вышел из отеля и направился на набережную у Стэнли-парка. Он медленно прохаживался на зябком осеннем ветру, подняв воротник, глядя на рыбачивших на пристани стариков, на целующихся над зеркалом лужи влюбленных, на старушку, кормящую чаек.

Сухие листья падали с деревьев ему под ноги, и он слышал их шелест.

Наконец Шартран сел на скамейку и задумался. Он думал о Деклерке и о своей вине перед ним. Теперь он чувствовал, что зря снова пригласил суперинтенданта на работу. Он не понял, что трещины в душе могут оказаться такими глубокими, что не зарастут и через двадцать лет.

Так что же мне делать?

Отправить Роберта в отставку и тем навсегда подорвать его уверенность в себе?

Или оставить его и позволить этому сумасшедшему по кускам выматывать из него душу?

Он хотел чем-нибудь помочь этому человеку. Шартран знал, как опасно, когда человек, стоящий рядом с ним на линии огня, вдруг начинает сдавать. Именно это случилось с Деклерком.

* * *

16.15

Северо-Ванкуверское отделение КККП было заполнено мужчинами и женщинами в мундирах из красной саржи.

На мужчинах были тяжелые красные куртки со стоячими воротниками, стетсоновские шляпы, белые брюки и верховые сапоги со шпорами.

На женщинах – куртки, свитера с закрытым воротом и длинные синие юбки. Все носили перчатки. У некоторых на рукавах были знаки их службы: собаководы, музыканты, барабанщики. У некоторых на груди поблескивали медали и почетные знаки.

Ни для кого не было секретом, что инспектор Макдугалл чрезвычайно горд своей службой в КККП и ожидает того же от всех своих подчиненных. Поэтому он и велел им надеть парадную форму.

– Отлично, – сказал он теперь. – Те, кто идет, могут строиться в колонну по пять. Те, кто остается, пусть сторожат укрепление и надеются на удачу в следующий раз.

Они уже собирались разойтись, когда подбежал взволнованный диспетчер.

– Плохие новости, инспектор. Еще один труп.

Макдугалл застыл, переваривая новость. Потом спросил:

– Здесь? В нашей юрисдикции?

– Похоже, что так. На горе Сеймур. Обнаружен лыжниками сорок пять минут назад.

"О Боже! – подумал Макдугалл. – Неужели еще раз?"

Он поднял руку, призывая собравшихся к молчанию.

– Ладно, идите!

* * *

16.18

– Ух ты, – сказала Женевьева, заглядывая в дверь. – Теперь я понимаю, почему женщины наряжаются в форму. – Деклерк, отвернувшись от зеркала, слабо улыбнулся:

– При нынешней ситуации скоро у нас будет больше женщин в форме, чем мужчин.

– Надеюсь, ты не влюбишься в кого-нибудь из них?

– Нет, – сказал он, и тут зазвонил телефон.

Они вместе прошли в комнату, и Деклерк взял трубку.

Тут же лицо его вытянулось. Женевьева увидела, как он сгорбился и весь будто сжался. Она инстинктивно поняла, что случилось. «О Господи, только не это». Деклерк положил трубку.

– Не жди меня, – сказал он.

* * *

16.53

Когда Шартран прибыл к месту убийства, там было уже полно полицейских в парадной форме. Он никогда еще не видел на месте происшествия столько людей в красной сарже. «Кажется, будто перенесся в прошлое», – подумал он.

Роберт Деклерк поднялся с колен.

– Плохо дело, – сказал он.

* * *

Инспектора Макдугалла даже больше разозлило то, что на этот раз в убийстве отсутствовал сексуальный элемент. Он увидел в растерзанном трупе Наташи Уилкс одно только чистое насилие.

Женщина лежала, раскинув ноги, в снегу в ярде от берега реки. Один ботинок с лыжей все еще был у нее на ноге, второй валялся в нескольких футах от нее. Одежда в нижней части тела была изрезана ножом. Волосы на лобке покрылись слоем льда и замерзшей крови. Через грудь шел длинный разрез, но больше всего крови вылилось не из него, а из горла. Ручейки крови до сих пор продолжали стекать в реку Сеймур.

Глядя, как Авакумович подбирает то, что заменяло женщине голову, Макдугалл подумал: «Деклерк совсем плохо выглядит».

"Но вы думаете, что это мистер Хайд?" "Да, сэр, именно так"

16.55

Прежде чем взять кружку, Джозеф Авакумович натянул хирургические перчатки. Кружка стояла в снегу в центре лужи крови, натекшей из жил Наташи Уилкс. Осторожно, чтобы не стереть отпечатки, ученый встал.