Ты сегодня умрешь, сказал себе Джад. Спастись вряд ли удастся. Но ты знаешь, как это бывает. Не очень-то хочется, чтобы завтра утром следователи топтались тут, приговаривая: «Бедняга даже пикнуть не успел. Они просто вошли и прикончили его». Рэю решительно не хотелось выглядеть рохлей, и он решил бороться до последнего.
И для этого ему в первую очередь нужно было достать свой пистолет, который валялся на полу с другой стороны кровати. К счастью, двуспальная кровать представляет собой отличное укрытие, когда вас пытаются застрелить.
И вдруг раздалось:
— А ну не двигайся, мать твою!
В темноте Джад снова забрался на кровать и стал дюйм за дюймом подползать к другому концу.
Мучительно медленно он продвигался все ближе, но для решающего броска не хватало упора.
Обхватив край кровати четырьмя пальцами, Джад рывком скатился на пол, но приземлился на правое плечо. А раненой левой рукой ему не хватило сил достать пистолет.
В этот момент стрелок запрыгнул на кровать и выстрелил. Почти в упор.
Джад почувствовал такую боль, как будто его со всего размаху лягнул осел. Что-то внутри оборвалось. В ту минуту он еще не знал подробностей, но пуля прошла насквозь, пронзила легкое и третий межреберный промежуток, после чего, вырвавшись из груди, застряла в правой руке, на которой он все еще лежал.
Спрыгнув с кровати, стрелок встал рядом, пощупал пульс и, бросив на прощание:
— Вот тебе, ублюдок! — удалился.
Оглушенный болевым шоком, Джад лежал на полу, тяжело и прерывисто дыша, не понимая, где находится и что творится.
И вдруг его поразила пугающая мысль: он снова во Вьетнаме, в бою. Он чувствует запах дыма, видит вспышки вырывающихся из стволов пуль. Он тщетно пытается вздохнуть.
Тут он подумал: «Может, я и не во Вьетнаме. Может, мне это чудится. Но если и чудится, то почему так трудно дышать?»
Неимоверным усилием воли он заставил себя подняться, неверной походкой направился к телевизору и включил его. Пусть хоть трансляция подскажет, сон это или явь. На экране появился Джонни Карсон, ведущий шоу «Сегодня вечером». В попытке убедиться в реальности происходящего, Джад протянул руку вперед и провел ею по экрану, оставляя кровавый след.
Его мучила жажда. Он с трудом добрел до ванной, открыл кран и попытался набрать воды. И только тогда заметил пулевое отверстие в правой руке и кровь, хлещущую из груди. Теперь-то Рэй понял, что с ним такое. Вернувшись в спальню, он сел у изножья кровати и стал дожидаться смерти.
Но он слишком долго пробыл копом, и служба в полиции оставила свой отпечаток. Джад не мог себе позволить тихо умереть. Следователи, которые нагрянут к нему домой завтра утром, должны видеть, что он боролся. Он снова поднялся, дошел до телефона и набрал «0». Едва оператор взяла трубку, Джад, жадно глотая воздух, сказал, что он агент ФБР и что его подстрелили. Тут же она соединила его с полицией округа Де-Калб.
В трубке зазвучал молодой женский голос офицера полиции. Джад снова повторил, что он из ФБР и его подстрелили. Но он едва мог ворочать языком. Его напичкали наркотой, он потерял много крови и еле-еле бормотал.
— Что значит, вы из ФБР? — с сомнением переспросила девушка.
Джад услышал, как она кричит сержанту, что на линии какой-то пьянчуга, который заявляет, будто он из ФБР. И что на это ответил сержант? Он велел ей повесить трубку.
И вдруг в разговор ворвалась оператор. Она настаивала, что абонент не шутит и надо срочно вызвать скорую. Она увещевала копов до тех пор, пока они наконец не согласились.
— Оператор спасла мне жизнь, — говорил мне Джад.
Но он ее уже не слышал, поскольку потерял сознание и вернулся в реальный мир, только когда врачи скорой наложили ему кислородную маску.
— Дефибриллятор нельзя, — донеслись до него слова санитара, — он не выдержит.
Скорая отвезла Джада в главный госпиталь округа, где как раз дежурил торакальный хирург. В следующий миг пациент уже лежал на столе в операционной, а доктора отчаянно пытались вытащить его с того света. В прозрении, которое он испытал, почувствовав на себе дыхание смерти, Джад сказал себе: «Нет, это не месть. Я многих засадил за решетку, но ни один из них не мог подобраться так близко. Это под силу только тому, кому я слепо верил».
Когда из хирургии его перевезли в отделение интенсивной терапии, пострадавшего уже дожидался САР отделения в Атланте Джон Гловер. На него уже долгие месяцы давило бремя АТДЕТ, а теперь еще и покушение. Как и пропавшие дети и сам Джад, Гловер тоже был чернокожим, а точнее, одним из самых высокопоставленных афроамериканцев во всем Бюро. Он безумно переживал за своего подопечного.
— Найдите мою жену, — прошептал ему Джад, — заставьте ее рассказать, как все было.
Сперва Гловеру показалось, что Рэй все еще бредит, но доктор его уверил, что пациент в сознании и трезвом рассудке.