Охотники за пармезаном

Вообще создавалось впечатление, что Фиансэ всех ныне живущих женщин ненавидит и презирает. Любил он только почивших в бозе звёзд. Имена Риты Хейворт, Вивьен Ли, Грейс Келли срывались с его уст, как прекрасные бабочки, и порхали вокруг. Главным хобби Фиансэ было коллекционирование старых платьев известных женщин. Он мог часами толковать о них с каким-то женственным восхищением, с манерным придыханием, и Тихманскому легко было представить, как он у себя дома зарывается лицом в эти тряпки и вдыхает нафталиновые ароматы.

Фиансэ успевал все: вести телевизионное шоу, радиопередачу, писать книги о моде и проводить мастер-классы для обеспеченных скучающих женщин на выезде. Все это он делал весело, легко и как-то очень поверхностно. Ведя за собой выводок поклонниц по тесным улочкам Стамбула, Венеции, Касабланки или Барселоны, Фиансэ сыпал фактами – а зачастую их просто придумывал – о жизни знаменитостей, которые здесь бывали. С подопечными он обращался грубо, саркастически, шпынял и издевался, но странным образом именно это их и привлекало.

– Эй, колхозница, – слышался в стамбульских переулках тонкий фальцет Фиансэ, – давай-ка, шевели задницей. Что ты сегодня на себя напялила? Это платье идёт тебе, как корове седло! В нем работать только в дешёвом борделе! Чтобы сегодня купила что-нибудь от Шанель и переодела!

И отмеченная острым языком маэстро избранница жмурилась, получив свою кратковременную порцию славы.

Когда маэстро уставал от мирской суеты, то скрывался на неделю от публики в своём скромном деревянном домике на глухой эстонской мызе. Здесь же хранились и его коллекции костюмов. По случайности он купил его у унылого неразговорчивого эстонца за три тысячи евро. Когда Фиансэ был в хорошем настроении, он называл этот скворечник «элитной недвижимостью в Европе», «усадьбой» и даже «поместьем». Когда был чем-то раздражён, то домик превращался в «мою скромную хибарку для меня и двух-трёх друзей».

***

– Эдуард Романович, – озабоченно сообщила секретарша, заглядывая к нему в кабинет. – Вас какой-то турок ожидает.

– Какой турок? – обомлел Тихманский.

– Натуральный. В феске с кисточкой. По-русски, правда, хорошо говорит, почти без акцента.

Тихманский озадачился.

– Я вообще-то из Турции никого не жду. Но впустите.

Двери отворились, и в комнату вплыл сияющий редкозубой улыбкой Фиансэ в красной, усеченно-конической византийской шапочке и бархатном пиджаке, украшенном драгоценной рубиновой брошью в форме короны. В руке у него, словно пропеллер, вертелась трость со львиной головой.

– Твоя секретарша одевается как шалашовка, – безапелляционно заявил он с порога (он всегда и со всеми был на ты). – Алые туфли, карминное платье, багровая помада. Такое впечатление, что она сейчас залезет на столешницу танцевать. Вообще, ты знаешь, что все женщины делятся на три категории? Богатые глупые курицы, серые мыши и шалашовки, которые только и думают, как перейти из второй категории в первую. Поздравляю, тебе в секретарши такая и досталась. А знаешь, зачем она так одевается?

– Зачем?

– Хочет тебя подцепить!

– Да больно я ей нужен, – неуверенно сказал Тихманский. – У меня жена, ребёнок.

– А кому и когда это мешало? У вас в России (он так и сказал, будто и впрямь был родом из Турции) женщин шестьдесят процентов. А это означает что? Что каждая женщина – охотница. Ты вот сидишь тут, листаешь бумажки, а не знаешь, что на тебя уже расставлены капканы.

Тихманский поежился. Давно он не ощущал себя добычей.

– Вот подумай, чем ты плох? Не пьёшь. Не наркоман. Не гей. В тюрьме же не сидел?

– Да типун тебе на язык!

– Вот. Значит, входишь в десять процентов пригодных для размножения российских мужчин. И поверь, наличие таких мелких недостатков, как жена и ребёнок, совершенно блекнет на фоне твоих достоинств.

Он наконец соизволил обратить внимание на Тихманского.

– А кто вообще тебя одевает? Кто твой стилист?

– Сам Нестерович, – приосанился Тихманский.

– Фи! Это тот самый, что PESCHE SPORT? Да он профанирует моду, глумится над ней. Все, что он может – продавать втридорога криво сшитые в Индонезии коллекции, выдавая их за Италию. Счетовод от моды! Вот этот оливковый пиджак, эти лиловые брюки – зачем ты это нацепил? В таком наряде ты напоминаешь сицилийца-жиголо, который живёт с пожилой немкой для того, чтобы заполучить ее наследство! Такого директора никто не боится! Тебе бы пошли благородные тёмные френчи, застегнутые на все пуговицы, из дорогих материалов – альпака, кашемир, лама. Но ведь если тебя переодеть, пиши пропало. Наших мужчин нельзя переодевать – их сразу уводят из семьи молодые и дерзкие. Вот эта же секретарша тебя и уведёт. А ты посмотри на нее внимательно! Губы больше, чем у карпа, глаза круглее, чем у мопса… Но вот ноги у неё на удивление неплохие. Любые сапоги пойдут. Ты знаешь, ведь обычно у русских женщин ноги одутловатые от неправильного питания. Конечно, ты можешь с ней просто пофлиртовать или даже переспать, это ни к чему не обязывает…

– Да не нужна она мне! – рассердился Тихманский. – Что ты мне ее навязываешь?