Охотников. Нулевой потенциал

— Так говорят, под Потаповым весь тайный сыск был. И Анна Михайловна на себя приняла руководство. Девка вздорная, то скандал учинит, то конфуз. Сплетни вокруг неё что пчелы над ульем вьются. Но, чуется мне, напускное оно. А дочка-то в отца пошла. Вроде, гуляет направо-налево, а всегда там, где самое интересное заваривается.

— Меня под её поруку отпустили, Антип. А я ей помочь должен изменников выловить. Сомневается, что Охотниковы предатели.

— А вы никак бабе верить удумали, Матвей Палыч? Все они одним миром мазаны. Глазки-то овечьи, а в душе любого околиса вокруг пальца обведёт.

Глава 17. На охоте и поползать не зазорно.

Да какие же овечьи они, глазки? Жёлтые, лисьи, хитрющие, ласковые.

Анна Михайловна вышла из мобиля сама, без помощи, и устремилась ко мне с искренней улыбкой. Я не отказал себе в удовольствии к ручке приложиться. Вдохнул Аннушкин запах и подумал, что приложился мало. Надо бы целиком. И к грудкам, затянутым в узкий длинный сюртук, и к крепким ножкам в облегающих брюках.

Прогулялись по имению, осмотрели мои владения. Григорий порывался сопроводить, но АнМихална его таким взглядом ожгла, что соглядатая как ветром сдуло. Но о делах старались прямо не говорить. Мало ли, какие уши развесистые у Охотниковых под боком выросли.

Я никак не мог решить, хочу ли доверить Аннушке тайну ангара. Вроде, своя, столько в Гнили вместе пережили. Но слова Антипа заставляли сомневаться. Дурак я буду, коли юбке доверюсь, а она меня за известное место в застенки и приведёт.

Задерживаться в Июневке мы не стали, и тайна ангара сама собой осталась нераскрытой. Спуститься туда посреди дня, да ещё и с гостьей, было невозможно.

Плотно отобедав под одобрительным взглядом Прасковьи, мы погрузились в мобиль и двинулись к столице. Водитель у Аннушки был свой. Гришка уселся рядом с ним, а в наше распоряжение всецело перешло заднее сидение. От переднего нас отделяла тонкая стеклянная перегородка с открывающимся окошком, так что и пошептаться всласть можно было. Жаль, что не пообниматься.

— Рассказывай, Матвей! — потребовала Анна, едва ограда поместья скрылась в клубах летней пыли.

— Началось как-то не очень, — честно ответил я. — Прислуга приняла радостно, но поначалу сомневалась во мне. Гришке вон варенья перепало вкусного. Он потом до рассвета из отхожего места не вылезал.

АнМихална хмыкнула.

— А тебя спаивали, значит. Ну, хоть задницей не мучился.

— Аннушка, что за слог!

— Прошу простить покорно. Судя по твоему вступлению, будет «потом».

— Будет. Потом Антип, управляющий мой, оттаял, поверил.

— Почему?

И рукой по сидению скользнула невзначай. Задев пальцами моё бедро. Сидеть стало неудобно. Ох, Аннушка, ох и огонь-баба. Тоже соскучилась. Предвкушение заворочалось в теле. Не во всём. Частично.

— Так я наглядно показал, что свой, родной. Очень наглядно.

АнМихална прервала шалости и остро глянула на меня. Я кивнул.

— А колечко?

— Снял специально. Меня с ним первый раз и заловили. Прибор у них там хитрый имеется. Вроде арки. Я прошёл, меня и пришибло. А наутро сказали, дескать, надрался как забулдыга портовый.

Аннушка замолчала надолго. Даже руку убрала.

— Да, я как-то не учла этого момента, — нехотя призналась она. — Защита от сканирования у тебя стоит, с этим нет проблем. А кольцо можно снять, можно потерять… Арка, наверное, на следячку среагировала?

— На неё, да. В общем, думать надо. Как мне мой нулевой потенциал прикрыть.

В дороге до дома мы успели обсудить и все остальные дела. Я кратко изложил Аннушке суть деятельности Охотниковых, не затронув ангара. Она хмурилась, чувствуя, что недоговариваю, но с расспросами не лезла.

Километрах в двадцати от Москвы мы замедлились перед заставой. Натуральная крепость, невысокая, правда. Хмурая серая стеная. А вот застава так себе. Два широких опорных столба и массивные ворота, сейчас гостеприимно открытые. Нас не задерживали: солдаты в незнакомой мне форме явно не от людей ожидали угрозы.

Перед самой Москвой мы свернули и въехали в поселение. Небольшое, с добротными домиками, аккуратными улочками, ровными заборами. Мобиль, замедляясь, заехал в распахнутые ворота имения и, описав полукруг, притормозил у парадных ступеней. Дом был простым, без роскоши и изысков, но в нём чувствовалась ухоженность, в отличие от моего жилища.

Анна Михайловна велела Григорию отдохнуть с дороги и пригласила меня в кабинет. Для доклада. И я ещё раз оценил удобство совмещения кабинета и спальни. Напитки и перекус был оставлен заранее, и целых два часа нас не беспокоили. И тут уж Аннушка в красках продемонстрировала мне, как сильно она соскучилась.

Договорились, что в Москве я проведу неделю. Как раз хватит, чтобы посетить банк, нанести пару визитов, на глазах примелькаться. А в имении дела ждут. Нельзя позволять производству простаивать, надо о сырье позаботиться.

— Я тебе заказала пару костюмов на выход, загодя, — сообщила мне за ужином Аннушка, томная и разомлевшая от горячих приветствий.

— Благодарю. Не подумал даже. Мне еще на дом свой московский взглянуть надо. Прислугу, наверное, нанять.