Охотница за удачей

— Перестаньте, — с жаром возразила она. — Если б вы со Стэном утонули, вот тогда можно было бы считать вас неудачниками.

Впервые за время их знакомства лицо Мэтью осветилось настоящей улыбкой.

— Наверное, вы правы… Но мне определенно не хотелось бы уделять слишком много внимания этой теме. А вы всегда отказываетесь говорить о том, о чем вас спрашивают, Оливия Шелл? Или это исключительно со мной?

— Я не обязана отвечать ни на один из этих вопросов, — тихо сказала она, завороженная его ослепительной улыбкой, и повернулась к подошедшей официантке.

— Привет, Кристи, мне как обычно, пожалуйста, только добавь еще один кусочек лимона.

— Мне то же самое, только вместо коки пиво, — сказал Мэтью.

Кристи улыбнулась ему восторженной улыбкой.

— Есть, сэр! Будет исполнено!

Как только Кристи отошла, Оливия осторожно спросила:

— Женщины всегда так реагируют на вас?

— Если это и так, то вы исключение.

Она внимательно посмотрела на него, отметив следы усталости и болезни на его лице.

Его командирские замашки вполне органичны и объясняются не только тем, что он был шкипером на яхте, решила Оливия. Во всем его облике чувствуется значительность и что-то такое, что не поддается определению. Разумеется, она не исключение, иммунитета против него у нее не больше, чем у Кристи. При ближайшем рассмотрении она определила Мэтью Бертрама как самого сексуального мужчину из всех, кого она когда-либо знала. Но и это определение не исчерпывает его личностной притягательности. Ее так и тянуло коснуться пальцами его выразительных губ, ощутить тепло его кожи. А что, если поцеловать его? Прямо сейчас!

Остынь, Олли! Ты не создана для красивых мужчин. Вспомни, чем кончилась история с красавцем Мелвином? Забыла?

Она заметила, что Мэтью тоже разглядывает ее и взгляд у него далеко не миссионерский, скорее как у хищника, выслеживающего добычу. Ее охватила легкая паника.

— У вас есть преимущество, вы знаете, чем я зарабатываю себе на жизнь. А чем занимаетесь вы, Мэтью?

Словно прочитав ее мысли, он протянул руку и обвел пальцем линию вокруг ее губ. Она отклонилась назад.

— Не надо!

— Вы сами хотели сделать это.

Она тряхнула головой, но отрицать очевидное не стала.

— Надо сдерживать свои порывы. Непосредственность простительна только детям.

— Иногда и взрослым.

— Только не в данном случае.

— Я мог бы переубедить вас.

Она снова растерялась, и сердце забилось в груди, будто испуганная птаха.

— Пожалуй, могли бы. Хотя зачем вам прибегать к таким уловкам?

Он заговорил как-то странно, словно вытягивал из себя слова клещами.

— Ваш голос… той ночью… что-то было особенное в нем… Собственно, я приехал сюда не только для того, чтобы поблагодарить вас. Мне нужно было во что бы то ни стало познакомиться с вами. Увидеть, какая вы.

— Ой, — произнесла Оливия. Вид у нее был насмешливый, но она почему-то поверила ему.

— У вас красивый голос. Вы поете?

Он нервно вертел в руках вилку, и не надо было быть психологом, чтобы понять: он жалеет, что затеял этот разговор.

— Обычно я пою в хоре.

Хор был в дорогой частной школе, куда отец определил ее в четырнадцать лет и откуда через полгода ее исключили за дерзкий и мятежный нрав. Но петь ей нравилось. Сейчас она впервые вспомнила этот эпизод из своей жизни.

— Сопрано, — сказал Мэтью и улыбнулся.

— Угадали. — Оливия решительно сменила тему. — Вы собирались рассказать мне, чем вы занимаетесь.

— А, я работаю в судостроительной индустрии, — туманно ответил он. — Всегда любил море.

Когда Кристи поставила перед ними стаканы с напитками, он достал из кармана пиджака белый конверт.

— Оливия, я хотел бы помочь вам… более существенно что ли. Не знаю, какая у вас зарплата…

— Только не это!

— …Но вы могли бы купить что-нибудь на это или поехать отдохнуть… Когда живешь в Хиброне, то в зимнее время Багамы, должно быть, представляются чертовски соблазнительными.

— Деньги?.. — возмущенным тоном сказала Оливия.

— Ну да, деньги. Вернее, чек. Имеете что-нибудь против?

— Скоро я отправлюсь на ночное дежурство, за которое мне хорошо заплатят.

Она видела, каких усилий требует от него необходимость сдерживаться.

— Надеюсь, что так. Но я говорю о дополнительных удовольствиях, вроде мороженого с тортом.

— Я не могу взять ваши деньги.

— Вы слишком щепетильны, — уже с раздражением сказал он, протягивая ей конверт. — Всем нужны деньги.

Она взяла у Мэтью конверт и разорвала пополам, не спуская глаз с его лица. Потом положила обе половинки на стол рядом с его тарелкой и взяла в руки стакан с кокой.

— Слишком мелодраматично, — фыркнул Мэтью.

Ноздри ее дрожали.

— Можете заплатить за мой ужин, и будем квиты.

Вот было бы смеху, если б она открылась Мэтью, что у нее богатый отец, не говоря уж о том, что в двадцать пять лет она унаследовала трастовый фонд матери. В деньгах Мэтью она не нуждается, у нее и своих более чем достаточно. Но говорить об этом она ему не собиралась. В Филадельфии хватало охотников за ее деньгами, самым худшим из которых оказался Мелвин Уолш. Вспомнив о Мелвине, она поморщилась.