Охранитель

— На каждом шагу дурные знаки, — просипел Рауль, сжимая в ладонях кружку. Озноб прекратился, по жилам разливался приятный жар, переданный вскипяченным сладким бургундским, куда щедро добавили не только мед, но и цедру с драгоценной корицей. Изобильно живут последователи святого Доминика. — Еще вой этот жуткий…

— О Речной башне братьям говорить запрещено, — понизил голос повар. — Лучше вот отведайте пирога с яблоками и мочеными ягодами, еще теплый…

Запрещено? Все правильно, Михаил предупреждал, что пустословство и болтовщина касательно хода расследования будут пресекаться самыми строгими мерами — сведения о деле не должны утечь за стены коллегиаты! Людям и так страшно.

Рауль лишь кивнул и замолчал. Было о чем поразмыслить.

* * *

…Итак, Тьерри де Го, он же брат Михаил, принявший сан и инвеституру в Сен-Дье д’Овернь четырнадцать лет тому. Кто же он на самом деле?

Известно, что учрежденный папой Иннокентием III в 1215 году Inquisitio Haereticae Pravitatis Sanctum Officium — «Святой Отдел расследований еретической греховности», — изначально предназначался для защиты Матери Церкви и паствы от злостных и сознательных отступлений от догматов веры.

В те времена процветало альбигойство охватившее весь юг Франции и проникшее в Италию, процветали манихеи, донатисты, богомилы и еще десятки лжеучений — распространявшееся зловоние ереси дóлжно было искоренить любыми методами! Меньше чем за столетие инквизиция остановила казавшуюся всесокрушающей волну умственной проказы, разгромив катаров Лангедока, «апостольских братьев» ересиарха Дольчино и многие другие культы. Но оставалась иная опасность, ничуть не менее, а скорее и более зримая и вещественная.

Священный Трибунал занимался не только диспутами с отступниками, возвращением паршивых овец в стадо и борьбой с греховным вольномыслием — в этой области трудились интеллектуалы-богословы, способные переспорить и переубедить хоть самого дьявола. Кроме «гниения разума» существовала вполне материальная угроза — вредоносное колдовство, реликты казалось бы давно исчезнувшего язычества, выражавшиеся в уцелевших с незапамятных времен кровавых культах, и, разумеется, чудовища — обладающие плотью и кровью создания, о которых к ночи лучше не упоминать.

Существует множество версий о происхождении Monstrum — воплощенные демоны преисподней, так называемые «серые ангелы», низвергнутые Господом с небес в сотворенный мир за то, что они не вступили в битву с восставшим Люцифером, предпочитая дождаться победы одной из сторон, заблудившиеся во времени осколки сгинувших языческих миров? Точно не знал никто.

Тем не менее чудовища существовали — обитатель Речной башни тому яркое доказательство, — однако к ним вряд ли относились сравнительно безобидные артотроги вроде домовых (строптивых малышей Нарбоннская школа считала кем-то вроде полуразумных животных), бесплотные духи-фамилиары (эти как раз более всего подходили под определение «серых ангелов», лишенных райской благодати) или далеко не всегда доброжелательно настроенные по отношению к человеку «хранители» девственных лесов, озер или топей. Последних Рауль несколько раз встречал вживую — существа тяжелые в общении и обладающие скверным характером, но знающему магу защититься от них не трудно…

«Настоящими» чудовищами были твари наподобие упомянутого братом Михаилом оборотня из Виварэ — в Маржеридских горах на юге Франции издавна ходила страшненькая легенда об охотящемся на людей гигантском волкоподобном звере размером чуть не с корову. Появлялся оборотень редко — раз в пятьдесят или семьдесят лет, — несколько месяцев разбойничал в Жеводане, Виварэ и окрестностях Сен-Лиона, после чего снова исчезал на десятилетия…

И надо же, именно Михаилу Овернскому удалось четыре года назад загнать монстра в ловушку!

Охота продолжалась с мая по ноябрь, наводящий ужас на всю провинцию ликантроп пал, а его голову отвезли в Париж — показать королю Филиппу VI. Останки зверя тайно уничтожили: инквизиция не допустила, чтобы кости, шерсть и внутренние органы растащили на амулеты и ингредиенты для магических декоктов, и была права: в Нарбонне эту историю бурно обсуждали все посвященные, желая заполучить хоть один волосок со шкуры волшебного существа! А в том, что зверь из Виварэ был именно волшебным, никто не сомневался.

Вывод: его преподобие трудится в Sanctum Officium на поприще абсолютно практическом: venator monstris, охотник за чудовищами. Что сразу объясняет «странности» папского инквизитора — недопустимое уставом доминиканцев переоблачение в мирской костюм, заметное пренебрежение делами сугубо духовными в пользу грубого утилитаризма, вольности в оценках граничащие с порицаемым свободомыслием и просто-таки невероятная терпимость к потенциальному подозреваемому — да, алхимия есть наука почтенная и как выразился брат Михаил «ненаказуемая», но магия?..