«Охранка». Воспоминания руководителей политического сыска. Том I

А.Н. Хвостова он, как и на Б.В. Штюрмера, о чем мне говорил генерал Климович, производил впечатление несколько вялого человека, но потом, после двух испытаний, отстоял и относился к нему с большим доверием и поддерживал его впоследствии у Протопопова и у А. А. Вырубовой, когда началась против него интрига. При мне он, в изъятие, был награжден раньше времени, по моему ходатайству, чином генерал-майора. В силу этого ³⁴и чтобы не отрывать его от работы и не нервировать, я ревизии охранного отделения у него не производил, тем более, что при последовавшем впоследствии усилении агентуры даваемые им сведения по Петрограду меня вполне удовлетворяли.

Что же касается полковника Мартынова, то я и С.Е. Виссарионов несколько раз разочаровывались в нем впоследствии, как в отношении лично к себе,так и в бледности, с точки зрения Департамента, освещения обще-

РоссиА^в мемуарах

ственной и партийной жизни Москвы, которая тогда текла особенно сильным темпом ³⁵. Оставляя вопрос отношения его к себе,

после оставления мною должности директора, так как я потом убедился, что он так же отнесся и к генералу Джунковскому, я тем не менее, по просьбе генерала Климовича, градоначальника, обещавшего им поруководить в его работе ³⁶, вопрос об оставлении Мартынова в Москве поставил в зависимость от результатов ревизии его С.Е. Виссарионовым, коего я рекомендовал тогда по ревизии нескольких управлений. Хотя С.Е. Виссарионов нашел упадок осведомительной деятельности в Московском охранном отделении и многие другие дефекты в хозяйственной части***, я, по выслушании личных объяснений полковника Мартынова, его оставил впредь до представления письменного объяснения****, после этого я сам ушел, а Мартынов остался до последнего времени ³⁷.

Я о себе не писал, что он был невнимателен, но как штрих я вам скажу, что, например, когда Джунковский был товарищем министра - это в период времени до меня, - Джунковский к нему относился очень хорошо, и портрет Джунковского висел на стене в охранном отделении. Когда Джунковский приезжал в Москву и в Москве получил сведения, что на посту товарища министра Джунковский не останется, и сведения эти стали известны полковнику Мартынову, то он даже не поехал провожать Владимира Федоровича на вокзал, об этом мне говорили близкие ему лица. Затем при мне думая угодить, он снял портрет Джунковского со стены и повесил его в комнату филеров. На это я обратил внимание, но потом, как вы сами видите, он оставался все же на посту..»

Россия^^в мемуарах

Итак, С.П Белецкий, даже в самые тяжелые минуты своей жизни, в своих показаниях никак не может простить мне моего к нему «невнимания». Из-за этого-то «невнимания» он и стал после своего вторичного вступления в Министерство внутренних дел всячески стремиться к тому, чтобы меня «выпереть» с должности, но не успел в этом - его самого «выперли» … Но он знал, что лица, принадлежавшие к составу Чрезвычайной следственной комиссии, начнут разбираться в делах и переписке Департамента полиции, найдут несоответствие в объяснениях С.П. Белецкого по отношению к фактической стороне дела и поймут, что Белецким руководили в его деятельности не стремление принести пользу государству, а его мелкие страстишки и «личные» отношения; вот почему он в своих объяснениях все время пытается доказать, какой он хороший человек и как он «искоренял зло»… Но помнит этот товарищ министра внутренних дел Российской империи главным образом разные сплетни и слухи, он помнит и находит нужным объяснять Чрезвычайной следственной комиссии то обстоятельство, что я перевесил портрет генерала Джунковского из одной комнаты в другую, и наивно добавляет: «На это я обратил внимание, но потом, как вы сами видите, он (те. я - Мартынов) оставался все же на посту…»

Итак, по мнению С.П Белецкого, то, что я не поехал на вокзал «провожать» генерала Джунковского и перевесил его портрет с одной стены на другую, - достаточные поводы, чтобы я не «оставался на посту»! В этом весь С П Белецкий ¹

Что касается перевески портрета генерала Джунковского, то мне остается объяснить следующее: на стенах служебного кабинета начальника Московского охранного отделения висели портреты Государя, портреты всех бывших до меня начальников Московского охранного отделения и портреты того непосредственного начальства, которое в данное время находилось у власти. Оставлять в кабинете портреты быстро сменявшегося начальства не было никакой возможности: не хватило бы в этом кабинете стен! Заведовал всей декорировкой мой делопроизводитель, о котором я упоминал в своих «Воспоминаниях», С.К. Загоровский, - человек хозяйственный, он и перевесил своевременно портрет генерала Джунковского из моего кабинета в «сборную» комнату филеров; вероятно потому, что эта комната была большая и пространства было в ней достаточно.

Впрочем, если бы надо было подыскать более подходяшее место для помещения портрета генерала Джунковского, его, по всей справедливости