Оккультный мессия и его Рейх

Я подошел к солдатам открыто и с любовью, я старался разбудить в их душах чувство любви к родине и должен сказать, что добился замечательных успехов.

В короткое время я национализировал наш полк. Более того, я подобрал себе стойкую группу сподвижников, которые впоследствии вместе со мной основали новое движение.

Следя с большим вниманием за политическими событиями, я сильно интересовался и вопросом постановки пропаганды.

Социал-марксистские организации умели применять инструмент пропаганды. Я вскоре понял, что правильное применение пропаганды есть искусство почти неизвестное буржуазным партиям. Одно христианско-социалистическое движение, да и то во времена Лютера применяло пропаганду с большим уменьем и имело от нее значительную пользу.

Но была ли пропаганда у нас? Увы! – Нет!

Многие у нас даже не знают, является ли пропаганда целью или только методом.

Конечно, пропаганду нужно считать методом, который должен служить для достижения определенной цели. Пропаганда может иметь тот или иной характер в зависимости от цели, которой она служит. Цель наша в период Великой Войны была самой благородной, какую только можно себе представить. Мы воевали за свободу и независимость нашей нации, за обеспечение нашего пропитания в будущем и за национальную честь.

Рассуждая с точки зрения чисто гуманитарной, Мольтке один раз указал, что войны необходимы для быстрого разрешения насущных вопросов.

Всякая пропаганда должна быть прежде всего популярной и соответствовать способности восприятия теми, к кому она адресована.

Способность восприятия у масс обычно бывает очень ограничена. Массы обладают к тому же свойством быстро все забывать. Ввиду этого, пропаганда чтобы иметь необходимое действие, должна быть базирована на нескольких ясных положениях, выраженных в форме решительных лозунгов.

Вести пропаганду подробную и разностороннюю – значит провалить дело.

Совершенно неполезна и скорее даже вредна бывает пропаганда неумелая.

Так, например, вредна пропаганда юмористического характера. В период войны австрийские и германские журналы пестрели карикатурами и куплетами на неприятеля, что создавало неверное представление об этом неприятеле.

При первой же встрече с неприятелем германскому солдату приходилось резко менять мнение о его боеспособности и возмущаться против тех, кто вводил его в заблуждение.

Английская и американская военная пропаганда были психологически гораздо правильнее. Выставляя германца варваром, чуть ли не гуннского типа, английские и американские газеты подготовляли своих солдат заранее ко всем ужасам войны, а также развивали в нем чувство злобы к неприятелю и стремление как можно скорее сокрушить последнего.

Таким образом английский солдат никогда не чувствовал, что информация, получаемая им с родины, была неверна, тогда как германский постоянно чувствовал себя обманутым.

Ошибочно было также признавать, что часть вины за Великую Войну лежала на самой Германии. Если это даже было и так, нужно было во что бы то ни стало свалить эту вину на неприятеля.

Нельзя никогда забывать, что массы наделены «женским характером».

Их действия в большинстве случаев происходят от чувств, а не от рассудка, и притом от чувств не сложных, а совершенно цельных. Чувства эти могут быть позитивны или негативны, как например, любовь или ненависть, но никогда не бывают смешанны.

Основываясь на этом, английская пропаганда была также вполне цельной, строясь на чистой правде или чистой лжи, но никогда не на смеси этих двух элементов.

8. Германская рабочая партия

Однажды я получил приказ из штаба ознакомиться с одним политическим обществом, которое называлось «Германской рабочей партией». В скором времени должно было состояться собрание этой партии, на котором должен был выступать Годфрид Федер.

Мне было поручено присутствовать на этом собрании и сделать о нем доклад.

Интерес, который высказывала армия к политическим партиям, был вполне понятен. Революция дала солдатам право участвовать в политике. И до тех пор, пока Центр и социал-демократы не убедились к великому своему огорчению, что симпатии солдат обращаются в сторону национального движения, они не видели причин отнимать у солдат это право.

Нечего и говорить, что я с огромным удовольствием отправился на этот митинг.

После длинной речи Федера я собрался было уйти, т.к. направление партии для меня было ясно, как вдруг было объявлено, что каждый желающий может выступить.

Тогда встал один профессор и начал доказывать, что новое движение посеет рознь между Баварией и Пруссией и приведет Баварию к слиянию с германской Австрией.

Тогда встал я, и так горячо ответил этому оратору, что он, как облитый водой пудель, выскочил из зала.

Неделю спустя, к великому моему изумлению, я получил карточку удостоверяющую мое вступление в состав «Германской рабочей партии» и приглашение на митинг, назначенный на ближайшую среду.

Меня тогда очень поразил такой способ вербования членов и я не зиал злиться ли мне или смеяться. Я никогда не представлял себе, что могу войти в «готовую» партию.