Окно в вышине

На дальнем от меня берегу озера недалеко от плотины стоял довольно большой дом и поодаль от него еще два других, поменьше. В конце озера, прямо напротив плотины были построены деревянные сходни и рядом с ними небольшой павильон. Закончив осмотр, я спустился по дорожке к бревенчатой хижине, и поднявшись на крыльцо, постучал в дверь.

Стук топора сразу прекратился, и откуда-то раздалось усиленное эхом «Эй!». Я присел на большой камень возле дома и достал сигарету. Вскоре из-за деревьев появился плотный, небольшого роста человек в джинсах и голубой рубашке с открытым воротом. В руке у него был топор, он сильно прихрамывал на правую ногу. Подойдя ко мне, он бросил топор на землю и спросил:

— Ну, чего надо?

— Вы мистер Хэйнс? — спросил я и посмотрел ему прямо в глаза. Глаза были черные, взгляд пристальный и настороженный. Мистер Хэйнс, видимо, давно не брился, и почти почернел от горного солнца. У него были черные курчавые волосы, уже тронутые сединой.

— Так точно, он самый.

— У меня для вас записка.

Он взял записку, мельком взглянул на нее и пошел в дом. Он очень скоро вернулся. На носу его были очки.

— Да, это от босса, — сказал он, еще раз прочитав записку. — Выходит, вы и есть Джон Далмас. Рад с вами познакомиться.

Мы пожали друг другу руки. Мне показалось, что моя рука попала в тиски.

— Значит хотите осмотреть дом? А что случилось? Уж не хочет ли мистер Мелтон его продать?

Я чиркнул спичкой и закурил сигарету. Потом, выдохнув дым, сказал:

— Если продавать дом, то надо продавать и все остальное.

— Участок, — понимающе кивнул он головой.

— Мистер Мелтон сказал, что дом у него очень хороший.

Хэйнс ткнул пальцем в сторону озера.

— Дом что надо. На каменном фундаменте, крыша из черепицы, комнаты отделаны красным деревом. Душ, ванная, водопровод. Хотите осмотреть прямо сейчас? Пойду, возьму ключи.

— Я немного подустал, Хэйнс. Может быть, сначала выпьем? Кстати, зачем на спуске стоит мельничное колесо?

— Осталось от киношников. Они тут собирались снимать картину «Любовь и сосны», но чего-то у них там не заладилось.

Я пошел к машине и достал из багажника бутылку.

— Ну, начнем что ли?

— Подождите, пойду принесу стаканы.

— Жены нет дома, да?

Он как-то подозрительно посмотрел на меня и сказал:

— Нет. А почему вы спросили?

— Боялся, что она начнет пилить вас.

Он повернулся и пошел в дом. Вернулся с двумя стаканчиками из-под плавленого сыра. Мы сели, и я налил ему и себе грамм по сто пятьдесят. Выпили.

— Вот заработал во Франции, — сказал он, показывая глазами на негнущуюся в колене правую ногу. — Конечно, получаю пенсию, да, но если лечь с бабой, то это не мешает. Так что прыгает теперь старина Хэйнс на деревянной ноге.

Прилетела птичка с голубым оперением и стала перепрыгивать с ветки на ветку, поглядывая на нас.

— Хорошо тут, — сказал Хэйнс, — но уж очень тоскливо без людей.

Он, скосив глаза, посмотрел на меня, видимо о чем-то раздумывая.

— Некоторым это как раз нравится, — сказал я и опять налил в стаканчик.

— Мне — нет. Такая тоска, особенно ночью. Может, из-за этого и пью.

Я ничего не сказал. Он залпом выпил виски и поставил стаканчик рядом. Я нагнулся, взял бутылку и протянул ему. Он сделал несколько глотков прямо из горлышка, покрутил головой и потом облизнул языком губы.

— Как вы догадались, что жены нет дома?

— Да просто так спросил. Не хотелось распивать у нее на глазах.

— Это точно. А что Мелтон ваш друг, да?

— Да нет, всего лишь знакомый.

Хэйнс повернул голову и посмотрел туда, где стоял большой дом.

— Черт бы побрал эту потаскушку — прорычал он и сморщился, словно от чего-то горького. — Из-за нее от меня ушла Берил. Дрянь. Не побрезговала даже человеком с деревяшкой вместо ноги. Из-за нее я начал пить и забыл про свою милую женушку.

Я с нетерпением ждал, что он скажет дальше.

— Да провались он к дьяволу. Думает, я на седьмом небе от счастья, что живу в этой хижине. А может, я хочу жить, где мне нравится. Плевал я на него. Я ветеран войны и получаю от правительства пенсию.

— Все-таки место здесь очень красивое — сказал я. — Пейте, не стесняйтесь.

Он опять приложился к бутылке.

— Не красивое, а вшивое, — буркнул он. — Не до красот, когда у парня ушла жена черт знает куда, может, подхватила какого-нибудь другого парня.

Он стиснул на коленях кулаки, потом расслабился и опять глотнул из бутылки.

— Вот вы свалились как снег на голову, — проворчал он. — Я знаю, что я болван. Но все-таки я человек, черт возьми! Она до того похожа на Берил, ну просто как родная сестра. Рост, волосы, даже походка — одинаковые.

Я сделал вид, что все понимаю и сочувствую ему.

— Жгу я как-то мусор. Вдруг приходит она. Пижама на ней такая прозрачная, что все видно. Пришла с бутылкой. Говорит: «Не хотите выпить, Билл?» Отчего же, не выпить? Конечно, выпил. Чай, сами знаете, что в таких случаях бывает?

— Не вы первый, не вы последний.

— Оставил эту… тут одну, а сам кантуется в Лос-Анджелесе. В пятницу будет две недели, как Берил ушла.

Вот оно что. Меня будто кипятком ошпарили: две недели тому назад исчезла Джулия Мелтон — уехала в Эль-Пасо, по словам мужа.