Окно в вышине

Я ничего не сказал и только кивнул головой. Она была бледна, темные волосы слегка растрепаны. На ней была двубортная алая куртка с медными пуговицами, серые брюки из фланели, сандалии на босу ногу. Единственным украшением было ожерелье из дымчатого янтаря, да алая лента в черных волосах. Видимо, она считала, что перевалив за тридцать, женщине не надо гнаться за модой.

— Вы приехали к мужу по делу?

— Да. Я получил от него письмо. Он посоветовал мне остановиться в «Голове индейца» и затем уже позвонить ему.

— «Голова индейца», — сказала она таким тоном, как будто эти слова были наполнены каким-то особым смыслом, потом, задумавшись, наклонилась вперед и положила подбородок на подставленную руку. — А чем вы занимаетесь, мистер Эванс?

— Я — частный детектив.

— Так это… насчет тех денег? — тотчас спросила она.

Я конечно кивнул. Да и в самом деле, любое дело так или иначе всегда касалось денег. Ведь и сейчас меня интересовало, за что мне заплатили сто долларов.

— Понимаю, — сказала она. — Конечно. Вы не хотели бы что-нибудь выпить?

— С удовольствием.

Она прошла к небольшому бару и вернулась с двумя бокалами. Мы пригубили коктейль и посмотрели друг на друга.

— «Голова индейца», — еще раз повторила она. — Мы провели там двое суток, пока этот дом приводили в порядок. Ведь в нем никто не жил целых два года. Представляете, сколько тут накопилось грязи.

— Надо думать, — сказал я.

— Вы сказали, что муж написал вам? — Она опустила глаза. — Полагаю, он рассказал в письме эту историю.

Я достал пачку сигарет и предложил ей. Она сначала протянула руку, но потом, качнув головой, опустила руку на колени и сжала ее в кулак. Потом внимательно оглядела меня сверху донизу.

— Я не знаю всех подробностей, — начал я, — он намекал, что…

Она очень пристально посмотрела на меня, я также посмотрел ей прямо в глаза. Потом я отвел свой взгляд, поднес бокал к губам и дышал в него так долго, что запотели стенки.

— Мне кажется, нет смысла делать из этого тайну. Думаю, Фред не догадывается, как много я об этом деле знаю. Я, например, прочитала то письмо.

— Которое он послал мне?

— Нет. Другое, которое он получил из Лос-Анджлеса по поводу десятидолларовых купюр.

— Как вам это удалось?

Она невесело рассмеялась.

— Фред старается, чтобы я ничего не знала. Но разве от женщины что-нибудь скроешь? Когда он был в ванной, я вытащила письмо из кармана и прочитала.

Я отпил из бокала и кивнул головой. Я пока не знал, что из всего этого выйдет.

— А как вы догадались, что оно в кармане?

— Мы только что приехали из города. Он на почте получил это письмо. — Она рассмеялась на сей раз уже не так невесело, как раньше. — В конверте была десятидолларовая купюра и письмо. Я знала, что он посылал эту купюру своему другу из Лос-Анджелеса, специалисту в этом деле.

— Ну и что писал специалист?

Она чуть-чуть покраснела.

— А почему я должна вам все рассказывать? Я даже не знаю, правда ли, что вы детектив и что ваша фамилия действительно Эванс.

— Это легко исправить, — ответил я, и встав, вручил ей свое удостоверение.

Собачонка вновь вернулась в гостиную и начала обнюхивать отвороты моих брюк. Мне хотелось как-то ответить на эту любовь с первого взгляда и я потрепал ее за уши. Разумеется, она обслюнявила мне всю руку.

— В письме говорилось, что банкнота фальшивая, но выглядит как настоящая. Во всяком случае, бумага практически неотличима. Различия начинались в регистрации банкноты. Я не поняла, что это значит?

— Это значит, что банкнота была отпечатана не в типографии казначейства. Были ли еще какие-нибудь отличия?

— Да, были. В черном свете — не знаю, что это такое — было видно, что имеются отличия в краске. Но если не применять специальных приборов, никто бы из банковских работников не заметил никакого отличия.

Дело приобретало совершенно новый оборот.

— От кого ваш муж получил письмо?

— Под письмом стояла подпись Билл. Оно было написано на обыкновенной почтовой бумаге. Билл писал, что Фреди надо обязательно поставить об этом в известность ФБР: ведь, если эти деньги поступят в обращение, это только усугубит экономический кризис. Но конечно, Фред хотел сначала разобраться в этом деле сам. Вот почему он вероятно пригласил вас.

— Может быть совсем не за этим, — ответил я, потому что, в сущности, мне нечего было сказать. Тьма вокруг меня сгущалась, и я пока не видел из нее выхода.

Она кивнула головой, как будто я сказал что-то дельное.

— А чем ваш муж занимается?

— Играет в бридж или покер. В бридж — почти каждый вечер в клубе, а в покер — иногда ночью. Вы конечно понимаете, что ему нельзя расплачиваться такими деньгами. Ведь никто не поверит, что он сделал это не нарочно. Он также играет на скачках, но это-всего лишь причуда. Выиграв на скачках пятьсот долларов, он положил их мне в туфли — хотел сделать мне сюрприз. Было это как раз в «Голове индейца».