Читаем Окно выходит в белые деревья... полностью

Окно выходит в белые деревья...

Как трудно от мысли отделаться словом,когда не под силу заснуть до утраи с треском трепещут в тумане лиловомтяжелые красные крылья костра.Как трудно понять, что задумали листьяи мысли какие у дряхлого пня,когда из беззвездности лепятся лица,отлитые бронзовым блеском огня.Как трудно понять, для чего на рассветепод шелест плакучих обнявшихся ивнеспящие лошади слушают ветер,игривые гривы устало склонив.И просит родник: «Из меня ты напейся.Ты губы надолго в меня опусти».

И, словно дыханье, рождается песня,в которой слова невозможны почти.

1954–1996

ЧУТЬ-ЧУТЬ

А. Хмельницкой

Чуть-чуть мой крест, чуть-чуть мой крестик,ты — не на шее, ты — внутри.Чуть-чуть умри, чуть-чуть воскресни,потом опять чуть-чуть умри.Чуть-чуть влюбись, чуть приласкайся,

чуть-чуть побудь, чуть-чуть забудь,чуть-чуть обидь, чуть-чуть раскайся,чуть-чуть уйди,вернись чуть-чуть.Чуть-чуть поплачь — любви не дольше,как шелуха, слети с губы,но разлюби чуть-чуть — не больше!И хоть чуть-чуть не разлюби.

Март 1997

Тель-Авив

«Если снова в глазах так защиплет…»

Если снова в глазах так защиплетот безвременных стольких смертей,мне страшна не моя беззащитность,а любимой и наших детей.И никак во мне страх не растает,если времени вопрекина их темечках не зарастаютрозоватые «роднички».Я и сам лишь кажусь защищенным.Убежав от пинков даровых,я скулю беспородистым щеномсреди стольких машин дорогих.

Не прочитан я, а зачитан.Замусолен, захватан я весь.Кто прославленней — тот беззащитней.Слава — самая хрупкая вещь.Мир в осколках, как в битой посуде.Норовя похрустеть побольней,наступают стеклянные людина таких же стеклянных людей.Что в России, себя доконавшей,нас, быть может, сумеет спасти?Понимание хрупкости нашейи невечности вечности.

26 марта 1997