Окончательный расчет

— Правда? — усмехнулся Турецкий. — А почему вы решили, что к нам кто-то в этой связи обратился? Лично я этого не говорил! Просто, уважаемый Сергей Кириллович, как говорится, земля слухом полнится. А если точнее, мои ребята запросили у ваших сотрудников все дела по убийствам за последние шесть месяцев, и среди нескольких выделенных моим следователем «висяков» самым свежим оказалось дело Кашева… Да, кстати…

Александр Борисович пристально посмотрел на Пименова.

— Я ведь к вам пока что — пока — не в связи с работой моей опергруппы заехал, хотя и из-за них… А заехал я к вам, Сергей Кириллович, с небольшой просьбой…

— Я весь внимание, — нервно заверил его прокурор.

— Видите ли, в номере, который выделили мужской части московской оперативно-следственной группы, оказалась — даже говорить неудобно, но никуда не денешься — прослушка там, уважаемый Сергей Кириллович, оказалась… Примитивнейшая, судя по всему с прежних времен оставшаяся, но, по некоторым незначительным признакам, вполне даже действующая…

— Не может быть… — Лицо Пименова выражало крайнее возмущение. — Вы уверены?

— К сожалению, да… Так что, думаю, двойной люкс, о котором вы вели речь, моим мужичкам подойдет даже лучше, чем мне… Разумеется, если там чисто…

— Как вы можете в этом сомневаться?! — Пименов вновь вскочил на ноги и, выскользнув из-за стола, распахнул дверь в приемную: — Немедленно машину!

Распоряжение относилось явно к секретарше.

— Как неприятно. — Пименов повернулся к Турецкому, на этот раз лицо его раскраснелось. — С вашего позволения, Александр Борисович, я хотел бы вместе с вами проехать в «Север», убедиться лично! Если все так, как вы говорите, администрация у меня и минуты больше на своем месте не задержится… Подумать только! Прослушка… Обещаю все сделать для того, чтобы выяснить, чьих рук это дело!..

Возмущение Пименова выглядело столь натуральным, что, не обладай Александр Борисович благодаря Денису столь исчерпывающей информацией о жизни местных бизнесменов (не всех, разумеется, однако многих) и не знай он, уже благодаря стараниям Померанцева, о необычайно большом для такого маленького и тихого городка количестве зависших дел об убийствах не самых простых людей Северотуринска, он, пожалуй, и поверил бы в искренность прокурора.

— Рад, что вы так горячо среагировали на мою просьбу, — произнес Турецкий, подымаясь со стула.

— Еще бы я не среагировал! Да это же статья, и вы не хуже меня знаете какая… Поехали, Александр Борисович! Разберемся на месте, а потом… после… Если вы ничего не имеете против, мы могли бы… э-э-э… пообедать в одном хорошем и недорогом месте и уже за трапезой все спокойно обсудить…

— Благодарю вас, — усмехнулся Турецкий и направился к двери, оставив Пименову возможность гадать, что имел в виду проклятый московский «важняк»: согласился пообедать в обществе прокурора или отказался?.. Отказался или согласился?..

11

Валерий Померанцев был абсолютно прав насчет Галочки Романовой: работа, даже такая трудоемкая и зачастую малорезультативная, как наружная слежка за подозреваемым, доставляла ей подлинное удовольствие. Особенно, если задание исходило от Грязнова-старшего или Турецкого. Что касается Сан Борисыча, сейчас Галя с улыбкой вспоминала, как пару лет назад, будучи совсем еще неопытной и при этом весьма самоуверенной девчонкой, она едва не сорвала серьезнейшую, первую в своей жизни, операцию, руководил которой Турецкий[1]?.. И все из-за того, что ей, дурочке, показалось, будто Александр Борисович ее, такую замечательную, недооценивает…

Много воды утекло с тех пор. А горячая благодарность за то, что друзья ее покойной тетушки, всю жизнь проработавшей в органах, не потеряли к Гале доверие, очень скоро переросла чуть ли не в обожание Турецкого, частично перенесенное и на Померанцева, поменявшего по собственному усмотрению Галин объект слежки.

Ранним утром на следующий день после приезда Александра Борисовича в Северотуринск задрипанный «жигуленок», за рулем которого терпеливо сидела Галя Романова, находился ровнехонько напротив подъезда нового, улучшенной планировки девятиэтажного дома-башни, в котором проживал партнер погибшего Корсакова-старшего Геннадий Ильич Фомин. Галя знала, что пятикомнатная квартира с двумя холлами (результат объединения двух купленных Фоминым квартир) находится на шестом этаже. И что Геннадий Ильич проживает здесь с двумя дочерьми — девятнадцати и шестнадцати лет — и второй женой, мачехой девочек. Супругу она видела еще вчера, когда Фомин, за машиной которого следовал неприметный «жигуленок», заезжал за ней в салон красоты «Прима». Лидия Сергеевна Фомина, на Галочкин взгляд, в его услугах решительно не нуждалась, поскольку и без всяких салонов была красива по-настоящему…