Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

Ночью состоялось закрытое заседание Временного правительства. Керенский настаивал на более решительных мерах, в чем был поддержан большинством министров. Малянтович считал арест членов ВРК нецелесообразным, но обещал незамедлительно предложить прокурорскому надзору начать против них судебное преследование[2731]. Вездесущему корреспонденту «Новой Жизни» стало известно, что «поднят вопрос о привлечении к ответственности состава Военно-революционного комитета за телефонограмму, разосланную комитетом в части Петроградского гарнизона»[2732]. «Керенским было принято, по-видимому, решение, не выжидая выступления большевиков, начать активные действия».

Информация была правильной. Керенский пришел к выводу, что час наступления на большевиков наступил. В 23.00 Багратуни доложил план. Каждая часть гарнизона получала задание. Всем юнкерским и военным училищам Петрограда было приказано находиться в полной боевой готовности. Начальнику 2-й Петергофской школы прапорщиков было приказано немедленно отправить одну роту в Петроград. Командиры батареи гвардейской конной артиллерии из Павловска, Петроградского женского батальона, квартировавшего на станции Левашево, стрелкового полка увечных воинов, стоявшего в Царском Селе, получили телеграммы с приказом срочно выступать в столицу.

Было принято решение закрыть большевистские «Рабочий Путь» и «Солдат», а заодно правые газеты «Живое Слово» и «Новая Русь», что было вызвано «по-видимому, желанием проявить перед лицом умеренной демократии видимость беспристрастия»[2733]. Прокурору судебной палаты было приказано задержать большевиков, ранее арестовывавшихся за участие в июльском путче, но выпущенных под залог. Отключались идущие в Смольный телефонные линии.

Начальник Петроградской городской милиции Н. В. Иванов приказал всем комиссарам милиции подрайонов держать наготове резервы, непрерывно посылать подчиненных на обход подведомственных территорий, «возобновить необходимые обыски и облавы». Вдогонку дежурный инспектор городской милиции разослал «весьма секретный» приказ: «Ввиду поступивших сведений прошу усилить бдительность сегодня и особенно ночью»[2734].

Керенский также утверждал: «Сейчас же после окончания заседания правительства ко мне явился командующий войсками со своим начальником штаба. Они предложили мне организовать силами всех оставшихся верными Временному правительству войск, в том числе и казаков, экспедицию для захвата Смольного института — штаб-квартиры большевиков. Этот план получил сейчас же мое утверждение, и я настаивал на его немедленном осуществлении»[2735]

.

Большевики понимают опасность. В ночь на 24-е в Смольный введена более надежная пулеметная часть. К утру «по указанию Партийного центра восстания были срочно подтянуты к Смольному отряды революционных солдат и красногвардейцев[2736]. Смольный обрел вполне революционный вид. «Весь Смольный был превращен в боевой лагерь. Снаружи у колоннады — пушки, стоящие на позициях. Возле них пулеметы. Пулемет внутри с дулом, направленным в проходную дверь. Почти на каждой площадке, все те же Максимы, похожие на игрушечные пушки»[2737].

Керенский утверждал, что по его приказу «с фронта должны были в срочном порядке выслать в С.-Пб. войска, и первые эшелоны с Северного фронта должны были появиться в столице 24 октября»[2738]

. Однако в разговоре по прямому проводу с Духаниным в тот вечер Керенский ни словом не обмолвился об этом. Министр-председатель выражал уверенность, что в Петрограде все хорошо организовано и с большевиками удастся легко справиться. Разговор шел даже о Быховских узниках. Войска с фронта? Керенский просил лишь прислать 150 офицеров для пополнения кадров милиции в провинции[2739].

Приказ о направлении войск был адресован в Псков — командованию Северного фронта, во всяком случае это подтверждал его комиссар Войтинский: «Было это 23 октября вечером. Черемисов просил меня приехать к нему по спешному делу, и когда я приехал, показал мне телеграмму Керенского (кажется, шифрованную). Телеграмма была немногословна: приказ немедленно послать в Петроград надежные войска на случай беспорядков. Черемисов смеялся:

— Они там совершенно рехнулись… «Надежные войска! Откуда возьму я им надежные войска»?

Я сказал Главнокомандующему, что приказ правительства подлежит исполнению. Но Черемисов возразил:

— Меня этот приказ не касается. Это — политика. Если вы полагаете, что приказ может быть выполнен — сами и выполняйте его».

Войтинский пытался выяснить «какие части могут быть немедленно отправлены в Петроград. Переговоры продолжались всю ночь, но не привели ни к чему»[2740].

24 октября (6 ноября. Вторник). Началось