Октябрь 1941. Варшавское шоссе

Этот приказ посеял бы еще большую путаницу и неразбериху, если бы он был своевременно получен кем-нибудь из адресатов. Но где фактически последние два дня находилась вся 33-я армия и штаб 43-й армии в последние сутки, в штабе фронта точно никто не знал. Видимо, С. М. Буденный писал его не для своих армий, а для И. В. Сталина, чтобы можно было этим приказом впоследствии защитить себя, переложив ответственность на командармов, не выполнивших этот приказ. Это предположение, возможно, подтверждается последовавшей вскоре опалой командарма 43-й армии П. П. Собенникова[26] и понижением в должности командующего 33-й армии Д. П. Онуприенко.

Ельня, город, освобожденный советскими войсками ровно месяц назад – 6 сентября 1941 г., единственный утром 6 октября находившийся в наших руках, в этот же день был повторно захвачен немецкими войсками.

Штабом Резервного фронта из Гжатска в Вязьму рано утром был направлен офицер инженерного управления штаба старший лейтенант Никита Васильевич Никулин. К его большому удивлению, он застал Вязьму пустой, хотя еще неделю назад, жизнь в ней кипела. Из его воспоминаний выяснилось, что обычные офицеры штаба фронта все эти дни даже не подозревали о тяжелой обстановке на фронте. Также как и офицеры штаба, в районе Гжатска спокойны были местные жители и рядовые красноармейцы, помогавшие им убирать и обрабатывать урожай. Как вспоминал Н. В. Никулин:

«5 октября[27] меня разбудил майор Одинцов, часа в 4, и передал приказания генерала (фамилия генерала не указана – Прим. авторов) посмотреть все мосты от Гжатска до Вязьмы на предмет подготовки их к взрыву

Во время осмотра мостов мне бросилось в глаза, что немцы их неоднократно пытались разрушить с воздуха, но, несмотря на множество сброшенных бомб, ни одна из них не попала в мост, хотя они не охранялись зенитными средствами…

Часам к восьми, я подъехал к Вязьме и решил заехать в город. Каково же было мое изумление, когда я увидел абсолютно пустой город. Лишь отдельные гражданские лица выглядывали из подъездов, а ведь еще 8 дней назад было трудно из-за машин пробраться к центру города.

Возвращаясь с выполнения задания, мне бросилась в глаза и другая картина военной жизни: на многих гумнах колхозники (в основном, женщины) с помощью красноармейцев спокойно молотили скирды ржи. И глядя на них, совершенно не верилось, что вот где-то недалеко идет массовое разрушение всего того, что было нажито и создано за долгие годы мирного труда. Будто бы в доказательство того, появилась пара «Мессеров» и пустила несколько пулеметных очередей по моей машине.

Во время моего доклада генералу, я получил задание снова поехать по тому же пути, но уже до самого Днепра, причем к этому времени прибыл из-под Юхнова полковник Суслин и пожелал все лично сам осмотреть. На этот раз мы поехали вдвоем. По дороге я от полковника впервые услышал ту потрясающую правду, которая произошла за эти дни. Оказывается, Юхнов, где я был всего 3 дня назад, и который от Москвы в 210 км, был уже немцами занят, и что Вязьма, а тем более автострада до Днепра могут быть отрезаны. Лишь тогда я понял со всей остротой ту пустынность Вязьмы, которую я видел в 8 часов. Возвратившись в Гжатск, уже в сумерках я увидел свой штаб уже погрузившийся на машины для эвакуации, а в 23 часа я уже выезжал из города по маршруту на Малоярославец».

Разведотдел штаба фронта, видимо, со 2 по 6 октября не представлял, что вокруг собственного и соседнего фронтов формируется огромный котел, если за сведениями о положении в районах, находящихся в середине этого котла, в последние часы перед его закрытием, прямо до Днепра, направляется одиночный полковник-сапер на автомашине.

Только днем 6 октября Военный Совет Резервного фронта отправил представителя разведотдела штаба фронта капитана К. В. Чернова для выяснения положения 33-й армии. Вероятно он же пытался доставить командующему армии Боевой приказ № 034/оп, изданный в 5.55 6 октября. По возвращении в Гжатск, капитан Чернов доложил о том, что на момент его посещения, им был встречен только командарм (Онуприенко) и член Военного Совета (бригадный комиссар Шляхтин), от штаба 33-й армии остались лишь отдельные работники. Связи с дивизиями штаб армии не имел. Ему удалось собрать отдельные сведения о некоторых частях этой армии, рассыпавшихся по лесам в процессе отхода. К указанному в приказе району обороны, южнее Варшавского шоссе, никаких частей 33-й армии и близко не оказалось, почти все они находились севернее Варшавского шоссе, кроме 173 сд, успевшей выскочить из котла 3 октября, связи, с которой ни у кого также давно не было.

«Начальнику оперотдела штаба Резервного фронта полковнику Боголюбову.

От капитана К. В. Чернова.

Докладная записка.

6.10.41 по заданию Военного Совета Резервного фронта выехали для установления местоположения штаба 33 армии.

В 13.30 установили, что командующий и член Военного Совета 33 Армии с отдельными работниками штаба находились при штабе 43 Армии в деревне Красная Татарка (юго-западнее Вязьма 25 км).