Октябрьский детектив. К 100-летию революции

«Большевистская партия была со дня своего возникновения партией революционного социализма. Но ближайшую историческую задачу она видела по необходимости в низвержении царизма и установлении демократического строя. Главным содержанием переворота должно было стать демократическое разрешение аграрного вопроса. Социалистическая революция отодвигалась в достаточно далекое, во всяком случае неопределенное, будущее. Считалось неоспоримым, что она сможет практически стать в порядок дня лишь после победы пролетариата на Западе. Эти положения, выкованные русским марксизмом в борьбе с народничеством и анархизмом, входили в железный инвентарь партии. Дальше следовали гипотетические соображения: в случае если демократическая революция достигнет в России могущественного размаха, она сможет дать непосредственный толчок социалистической революции на Западе, а это позволит затем русскому пролетариату ускоренным маршем прийти к власти. Общая историческая перспектива не менялась и в этом наиболее благоприятном варианте; ускорялся лишь ход развития и приближались сроки»[49]

.

Далее Троцкий, как ортодоксальный марксист, утверждает:

«Крестьянство, как землевладельческий класс, сыграет в этой борьбе (за социализм) ту же предательскую неустойчивую роль, какую играет теперь буржуазия в борьбе за демократию».

Поэтому, чтобы «сделать революцию непрерывной до тех пор, пока все более или менее имущие классы не будут устранены от господства»[50]

, для обеспечения своей победы пролетарский авангард «придет во враждебные отношения не только со всеми группировками буржуазии, но и с широкими массами крестьянства, при содействии которых он пришел к власти. Противоречия в положении рабочего правительства в отсталой стране с подавляющим большинством крестьянского населения смогут найти свое разрешение в международном масштабе, на арене мировой революции пролетариата»[51]

.

То, что крестьяне, составлявшие 90 % населения в тогдашней России, по Троцкому объявлялись врагами гипотетического прогресса и мирового пролетариата, для Сталина было неприемлемо. Отсюда его теоретические и практические поиски пути построения «социализма в отдельно взятой стране». В этих поисках он отталкивался от брошенной еще в 1915 году фразы Ленина:

«Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной отдельно взятой капиталистической стране»[52].