Олег Табаков. Либеральный русский театр

В 1966 году в ЧССР издали в переводе 127 англоязычных книг, 88 перевели с французского, 23 — с итальянского, 76 — с немецкого и 126 — с языков народов СССР. Причем в последующие годы доля советских книг сокращалась, а англоязычных — росла. В 1968 году в краткосрочных командировках в капиталистических странах находилось примерно полторы тысячи сотрудников Академии наук Чехословакии (больше всего — в ФРГ). Западные немцы выплачивали каждому чехословацкому ученому стипендию в полторы тысячи марок в месяц, а за чтение лекций — более двух тысяч марок. Новотный, который, вопреки прогнозам ЦРУ, был без особых проблем в 1964 году вновь избран президентом, высказался за парламентские выборы на альтернативной основе, чего не было нигде в социалистических странах, даже в столь любимой американцами тогда Югославии.

Ларчик открылся просто — Новотный, как и лидер ГДР Ульбрихт, был верным союзником СССР. Этим он, с точки зрения американцев, очень с невыгодной стороны отличался, скажем, от румынского диктатора Николае Чаушеску. Тот загнал румынскую экономику в тупик, никаких реформ не проводил, уничтожал своих оппонентов, но зато не скупился на подчеркнуто антисоветские жесты, например, требовал у СССР уступить Румынии Молдавию. Соответственно, США тоже не скупились на дружественные жесты в отношении того, кого сами румыны сравнивали с Дракулой. Поэтому основной целью американцев было как можно быстрее убрать Новотного с помощью "либералов" в самой компартии и творческой интеллигенции, для которой Новотный сделал так много, как ни один лидер Чехословакии до него…»

Поэтому неудивительно, что чехословаки пригласили к себе именно Олега Табакова, а не кого-то другого. Ведь он работал в самом ПРОЛИБЕРАЛЬНОМ театре Советского Союза (вторым таким театром была любимовская «Таганка»). И еще один немаловажный факт. Табаков всегда ориентировался на еврейскую интеллигенцию советского розлива, которая была незримо связана крепкими нитями со своими чехословацкими соплеменниками, которые играли огромную роль в тамошних реформах.

Сыграть Табаков должен был роль Хлестакова в бессмертной комедии «Ревизор» Н. Гоголя в постановке чехословацкого еврея Гонзы Качера — популярного актера и режиссера из театра «Чиногерны клуб» («Драматический клуб»), который вскоре будет одним из лидеров «пражской весны» в среде творческой интеллигенции (после победы «бархатной революции» 1989 года Качер станет сенатором, что весьма симптоматично).

В роли Хлестакова Табаков покорил Прагу. Он играл человека БЕЗЫДЕЙНОГО, этакого флюгера, который может быть и левым, и правым, и центристом — кем угодно, в зависимости от обстоятельств. Под этим персонажем пражане угадывали своих партийных вождей из стана консерваторов, что добавляло спектаклю остроты. Вот почему об этой постановке писали не только пражские газеты, но и европейские — французские, немецкие, итальянские. Даже готовился проект МИРОВОГО турне этого спектакля.

Между тем Табаковым были отыграны в Праге почти тридцать спектаклей. На волне этого успеха чехословацкое правительство расплатилось с советским посольством медицинским оборудованием для шести городских поликлиник. Самому Табакову тоже был выписан хороший гонорар. И куча подарков от поклонников.

Однако мировое турне Олега Табакова с этим спектаклем сорвал август 1968 года. А конкретно — ввод войск стран Варшавского Договора в Чехословакию. Это событие провело глубокую межу не только между чехословацким и советским народами, но и между либеральными элитами этих стран. Чехи по-настоящему обиделись, в том числе и на… Табакова. Хотя он тогда послал возмущенную телеграмму самому Л. Брежневу. Но чехи-то про это не знали. Поэтому прислали ему в Москву две посылки, в которых были аккуратно сложены те подарки, которые он привез им несколько месяцев назад. Как пишет сам О. Табаков:

«Мне было больно и обидно, когда мне вернули подарки. Но, с другой стороны, я понимал и всю паскудность того, что делал Советский Союз в отношении Чехословакии. Может быть, самое кошмарное во всей этой истории то, что спустя три месяца, когда в ноябре 67-го раздавали так называемые ордена к 50-летию советской власти, Евтушенко, мне и другим людям дали по ордену "Знак Почета". Так нам отомстили за выражение протеста. Власть была не только мощной изобретательной, она была, так сказать, макиавеллиевской по дальновидности и непредсказуемости своих ходов. Кому было интересно — давали мы телеграммы им, не давали… Много бы я дал, чтобы иметь силы вернуть эту каинову печать, но нет, на это была кишка тонка. Позже, знакомясь с некоторыми записями Сперанского, наставника Александра I, я обнаружил, что это давно принятый на вооружение дьявольский ход власти. Попробуй отмойся. "Это же наш талантливый советский парень. Вот, только что орденочек получил. Видали?"»