Оленька, Живчик и туз

— А какая разница господину Фортепьянову, куда ехать — в “Порки-1”, в “Порки-2”, в “Порки-3” и т. д. вплоть до “Порки-19” (ударение на “по”), которое вообще уже не в ближайшем Подмосковье, а в далеких предгорьях Австрийских Альп за околицей немецко-тирольской деревеньки Гамеш-Пархен-блин-Кирхен расположено? Ведь куда бы господин Фортепьянов после работы ни приехал — все его резиденции “Порки” ничем, вплоть до последнего ржавого гвоздя друг от друга не отличаются — разве что отдаленным — в дымке — пейзажем. А главное, сам господин Фортепьянов, где бы, в какой из “Порок” из своего лимузина ни вылез, остается все тем же самым господином Фортепьяновым, нашим Главным Вентилем, который он все время мысленно держит двумя руками. Поэтому Рору Петровичу абсолютно все равно, куда после работы приезжать, а знать ему о том, куда он едет и где находится — в высших целях его же собственной безопасности — не положено.

— Разумно устроено, — согласился Гон. — А можно по компьютеру проверить, куда подевалась тузопросительница Ланчикова? Она еще в полдень сквозь нашу проходную прошла, а назад так и не появилась. Может, ее шимпанзе на лианы затащили?

Бывший нелегал Кочканян нажал на кнопки кейборда, открыл нужный файл и сообщил:

— Ланчикова совместно с особо охраняемым лицом спустилась на президентском спецлифте в 16 часов 06 минут и теперь находится в спецлимузине.

12.

Андрея Яковлевича Детского генеральный директор РСУ-61 господин Мутрук с самого начала взял к себе на работу как профессионального обманщика.

“Уж больно все мы — шесть тысяч с хвостиком атомных монтажников — честные ребята, — подумал тогда Мутрук, направляя Андрея Яковлевича в отдел кадров с утверждающей визой на заявлении. — А излишняя честность при капитализме только вредит. Нужен нам хоть один ловкий человек, чтобы мы, косные атомщики вписались в рынок”.

Будучи по кондовой своей природе крепким хозяйственником, Мутрук попытался сам, еще без Андрея Яковлевича, вписаться в рынок, но ничего у него не получилось. В жестких рыночных условиях ремонтировать атомные реакторы — это никакой не товар. Или, точнее, такой вшивенький и залежалый товар, который никому нельзя ни впарить, ни, тем более, продать, кроме как обветшавшим и пришедшим в полную негодность атомным электростанциям. А потом все равно получишь от этих атомных электростанций в качестве оплаты за косметический ремонт водо-водяных реакторов обесцененные железнодорожные векселя — это мы уже проходили.

А как же все хорошо начиналось!

Только из Бровар, из-под под Киева появился в Химках, в служебном кабинете Мутрука учредитель, владелец и генеральный директор “Сургутглавмазутснаба” господин Детский, как тут же в РСУ-61 все расцвело всеми цветами радуги. Неделю еще не проработал господин Детский в Атомно-ремонтном Управлении, как принес в пухлом портфеле подряд-заказ на восстановление Чапчаховского пивзавода шампанских вин. Изголодавшиеся по живой, а главное, по оплачиваемой работе, все шесть тысяч сто тридцать два атомных монтажника сразу обнадежились и под руководством Мутрука дружно засучили радиоактивные рукава, взялись за дело и склепали у себя в подсобном цехе четыре бродильных жбана (ударение на “на”) объемом в 250 тысяч пинтадекалитров каждый. И на тех же сорокавосьмиосных автоплатформах, на которых они восстановленные атомные реакторы по стране развозят, ребята из Химок повезли клепанные жбаны (на “ы”) через всю Москву в славный городишко Чапчахов. По ходу, конечно, пришлось всю троллейбусно-осветительную сеть сдирать, небо от проводов освобождать, потому что высота у пивных химкинских жбанов — даже в лежачем положении — оказалась 25 метров, а в стоячем положении вообще за 100 метров зашкаливает. Но тут ничего не попишешь — надо, значит надо, ведь еще из школьной химии известно, чем больше жбан — тем лучше пиво, а о шампанском и говорить нечего. Дорогие наши москвичи по всему маршруту, как водится, совершенно ничегошеньки не заметили, спокойно и безмятежно спали, пока три тысячи атомных ремонтников всю московскую уличную электропроводку со столбов сдирали, сто тридцать два ремонтника везли на платформе очередной клепанный жбан, бережно поддерживая его со всех сторон, чтобы ненароком он не скатился на мостовую и не разлетелся на мелкие кусочки, а следом оставшиеся три тысячи атомных ремонтников всю московскую электропроводку обратно на небо натягивали. И так четыре ночи подряд.

Оплата за капремонт Чапчаховского пивзавода, как и указано в подряд-заказе, находящемся в портфеле у господина Детского, будет произведена алкогольной продукцией, причем, полной и исчерпывающей ее гаммой, включая четыре сорта водки — и без какой-либо накрутки, копейка в копейку, по себестоимости оптовых цен. Таким образом, Андрей Яковлевич с самого начала работы на РСУ-61 прекрасно себя поставил и зарекомендовал.