Ольга, княгиня зимних волков

Краян снова хмыкнул, но исполнил просьбу, а сам до времени ни о чем не спрашивал. Так и вышло, что перед тем как вновь уйти в лес на зиму, Равдан еще раз навестил покинутый дом близ старой лядины.

Сколько раз он шел к серой от времени избушке, утомленный, с радостью в сердце, зная, что она ждет его – молодая жена! Она была живой душой самого леса, и дневная усталость отступала, едва он видел ее – возле дома, где паслись куры и коза, или в доме. Она сияла, будто солнце, и сама осень не смела подойти к ней близко: Равдан не замечал тьмы и холода, ему все казалось, что продолжается то лето, которое свело их вместе. Без нее весь белый свет стал пустым и постылым. Теперь все силы и мысли Равдана были сосредоточены на одном: как ее вернуть.

Даже в тот день, когда они с Ведомой впервые пришли сюда, это место не казалась Равдану таким унылым и заброшенным. Каждое посеревшее от времени бревно в стене, каждый вялый стебель трав будто плакали от тоски. Солнцева Дева исчезла, унесенная в подземелье, и осень захватила власть одним решительным наскоком.

Краян с весны пришел сюда впервые и теперь одобрительно оглядывался. Крыша поправлена, щели законопачены, печь цела – протопи да живи. И присесть теперь есть где: лавки, стол. Даже полки на стенах. Видно было, что здесь не так давно имелась хозяйка.

Вскоре подошли и остальные: Немига, Дебрян, Брага, Крутояр. Пришел и Раздор, старейшина Толинежичей – он был отцом Шумиловой вдовы, а значит, смерть Краянова второго сына его тоже касалась. Все рассаживались, озираясь и дивясь про себя, какой жилой вид обрела давно заброшенная изба. Иные ее видели впервые, но по двум другим постройкам было видно, как давно отсюда ушли первые хозяева.

– Все равно этой избе долго не простоять, – заметил Крутояр. – Я помню, мой отец отроком был, когда Кувшиновичи отсюда ушли. А отец мой к дедам отправился прошлой зимой. Изба же стоит, сколько человек живет. Вышел ей срок…

– Нам эта рухлядь уж не понадобится, – ответил Краян. – Вернет Радошка жену – мы ему новую избу поставим.

«А не вернет?» – разом подумали все, кто его слышал, но вслух никто не сказал.

– Ну, сыне, чего поведать хочешь? – обратился Краян к Равдану, когда все уселись. – Говори.

Равдан глубоко вдохнул. Он собирался поведать этим бородатым мужикам, корням земли смолянской, самую важную тайну, которая существовала на этой самой земле в последние двенадцать лет.

– У нашей земли есть другой князь, кроме Свирьки. – Он сразу взял быка за рога. – Настоящий. Из Велеборовичей.

И замолчал, давая слушателям время осмыслить. На лицах отразилось изумление.

– Откуда ж ему взяться такому? – охнул Дебрян. – И этого, что ли, из Закрадья за руку привели? Я теперь поверю! Того гляди, мой дед Осина въяве в дверь постучится!

– Нет, этому на тот свет не дали со всеми уйти. Когда всех загубили, один внук князя Ведомила уцелел. Двоюродный внук, от его младшего брата Велеслава. Мать спасла его и вырастила. Теперь он уже взрослый. Постарше меня. Вы сами видите, друг ли нам, смолянам, варяг Свирька. Захотите – будет у вас настоящий князь, не варяг, а нашего, смолянского корня. Хотите вы его видеть?

– Еще бы не хотеть на такое-то чудо глянуть! – воскликнул Краян. – Где же он?

По лицам было видно, что местонахождение «чуда» предполагается за тридевять земель, как и положено чуду.

– Увидите, если хотите. Только сперва поклянитесь чурами, что никто – ни жена, ни дети, ни брат, ни сват, – от вас раньше времени о нем не узнают.

– Клянемся! – хором закричали мужики, по привычке оглядываясь в угол, где у каждого дома стояли на полочке деревянные чуры.

Здесь полочка была пуста.

Равдан прошел к оконцу, просунул в него голову и заливисто свистнул. Будто сивку-бурку вызывал. Отцы аж вздрогнули и невольно поежились: так и казалось, что «настоящий князь смолян» сейчас прискачет прямо с неба на вороном коне, у которого из ноздрей дым валит, из ушей пламя пышет, а из-под хвоста горящие головни валятся.

Но вместо этого лишь легонько скрипнуло крыльцо, отворилась дверь… Первой вошла женщина средних лет – в голядской юбке-бранче из бурой шерсти, в полинявшей, а когда-то ярко-синей накидке-валянке, с бронзовыми спиральными браслетами на сухих руках. Не успели отцы удивиться, как разом поднялись – узнали Ведьму-рагану. Именно они были теми редкими людьми, кто знал дорогу к ее избушке и порой с ней виделся. Поверх повоя на затылке у нее была личина из высушенной медвежьей морды: она надела ее, чтобы показать важность происходящего события. Того, кто шел за ней, привели сюда сами предки и боги.