Олигархи. Богатство и власть в новой России

23 августа Ельцин уволил Кириенко, вызвав странную кучу малу, в которой Березовский снова попытался сыграть роль влиятельного политика. Ельцин вновь назначил Черномырдина исполняющим обязанности премьер-министра. По словам Березовского, это было его предложение, которое он передал Ельцину через Юмашева ^{562}

. Несколько месяцев назад Березовский помог организовать увольнение Черномырдина, но теперь вернул Черномырдина назад. В день назначения, как рассказывал очевидец, Черномырдин приехал в Белый дом, прошел по длинному, устланному ковром коридору и остановился, прежде чем войти в кабинет премьер-министра. Там его ждал Березовский. Казалось естественным, что Березовский вошел первым, а Черномырдин последовал за ним. Березовский по-прежнему думал о выборах 2000 года, на которых предстояло выбрать преемника Ельцина. “Мы заинтересованы в том, чтобы в 2000 году гарантировать преемственность власти”, — сказал он. Назначая Черномырдина, Ельцин почти слово в слово повторил то, что ранее сказал Березовский, позволяя предположить, что все нити этого нового назначения тянутся именно к нему. “Важным аргументом” в пользу Черномырдина, сказал Ельцин, “является сохранение преемственности власти”. Березовский снова был при деле и без особых усилий выбирал, кто будет управлять страной.

По Москве ползли слухи, что члены семьи Ельцина и магнаты убеждают его уйти в отставку, как только Черномырдин будет утвержден парламентом. 28 августа на экранах телевизоров появился Ельцин, сидевший в Кремле у маленького круглого столика и выглядевший слабым и уязвимым. “Я хочу сказать, что я никуда не уйду, я никуда не уйду, — произнес он медленно, но четко. — Я не уйду в отставку”. Через несколько дней Березовский открыто обсуждал вопрос об отставке Ельцина в радиоинтервью. “Если нет сильной власти, Борису Николаевичу придется уйти в отставку до окончания срока его полномочий, чтобы освободить место для создания сильной власти”.

Но все же Березовский опять потерял инициативу. Власть Ельцина была как никогда слабой, и после двух недель споров парламент проголосовал против Черномырдина. Состояние экономики продолжало ухудшаться. Рынки и банки были парализованы. Лужков обвинил Государственную думу в бездействии. “Я ужасно расстроен тем, что в течение двух недель они не могут принять одно конкретное решение, — заметил он. — Как сказали две мыши — зачем нам сыр? Сейчас нам нужно выбраться из этой мышеловки”. Столкнувшись с упорством парламента, ю сентября Ельцин отказался от кандидатуры Черномырдина и назначил на этот пост Евгения Примакова, министра иностранных дел и типичного представителя старой школы, кандидатура которого была поддержана. Очередная попытка Березовского оказать влияние на политику на этом закончилась. На время.

У Смоленского не было океана нефти, но было море вкладчиков, и они возмущались у дверей отделения банка “СБС-Агро” на Пушкинской площади в центре Москвы. В начале сентября толпа осадила офис, требуя назад свои вклады. Мечта Смоленского создать российский эквивалент “Бэнк оф Америка” рассеялась как дым; надежда завоевать доверие миллионов вкладчиков таяла перед его глазами. Через две недели после кризиса я увидел его в офисе банка. С мрачным видом человека, испытывающего стресс, он нервно сворачивал листок бумаги во все более тугой квадратик. “Я не знаю, — признался он, — что может сейчас заставить людей держать деньги в банках. Просто не могу себе представить, почему они стали бы это делать”.

После кризиса банк Смоленского “СБС-Агро” с его 1200 отделениями и 5,7 миллиона вкладчиков, банкоматами, кредитными карточками и претензиями на преобразование в гигантский коммерческий банк превратился в символ рухнувших надежд. Он стал жертвой массового изъятия вкладов, когда запаниковавшие вкладчики потребовали вернуть их деньги. Мораторий, возможно, защитил магнатов от иностранных кредиторов, но не защитил от сограждан. В августе россияне сняли со счетов в тридцати крупнейших банках 17 миллиардов рублей, или около ю процентов вкладов, а за месяц до этого — всего 2 миллиарда ^{563}. К середине сентября опасения Кириенко оправдались: банковская система терпела крах. Платежи прекратились, несмотря на отчаянные попытки Центробанка пополнить систему за счет рублевых вливаний. На улицах толпы обманутых вкладчиков в ярости осыпали Смоленского нелестными эпитетами. Он обманул их.