Олимпийские игры. Очень личное

Инцидент в раздевалке мы больше не вспоминали с ним никогда.

* * *

А потом было Нагано, где российская сборная перла как танк, и это было не избитым журналистским штампом, а самой что ни на есть реальностью. Россия выносила всех подряд. Казахстан, Финляндию, Чехию – в групповом турнире, Белоруссию – в четвертьфинале, снова Финляндию – в полуфинальном матче… Та игра, которая завершилась со счетом 7: 4 и где Павел Буре забил пять голов, чего ему ни разу не удавалось сделать за все семь лет карьеры в НХЛ, затмила все прочие события Олимпийских игр.

Наверное, в этом не было ничего удивительного. Зимние игры – это прежде всего хоккей. При всей яркости прочих событий – тех, что происходили на катке у фигуристов и на лыжне, где российские золотые медали сыпались каждый божий день, и из-за которых я далеко не всегда имела возможность выбираться на матчи в хоккейный «Биг Хэт», – в памяти по-настоящему четко остались всего две картинки.

На первой – Павел, хищно летящий к воротам финнов стремительной красной птицей с капитанской повязкой на левой руке. На второй – его мать Татьяна. Трехцветные российские флажки, нарисованные маркером на щеках, а поперек них, словно сабельные шрамы, промытые слезами дорожки. И непередаваемое горе во взгляде…

От первой картинки до второй – двое суток. Сорок восемь часов. И одна-единственная шайба, пропущенная Михаилом Шталенковым в третьем периоде финальной игры с чехами…

Глава 2. Да здравствует королева!

«Ларисочка!!!» – вдруг в полной тишине сорвался на крик тренер Ларисы Лазутиной Александр Кравцов за несколько секунд до того, как его ученица должна была уйти на пятикилометровую дистанцию. На лице Лазутиной мелькнула гримаса, на мгновение превратившая его в хищный оскал.

После финиша она рухнула на снег, сотрясаясь в рыданиях. Кравцов же, видя это и не имея никакой возможности подойти ближе, лишь обессиленно шептал: «Молодец, девочка… Молодец…»

Днем раньше Лазутина завоевала индивидуальное серебро в пятнадцатикилометровой гонке. Первое, и оттого долгожданное. Проиграла Лариса своей соотечественнице, россиянке Ольге Даниловой. Та стартовала позже, знала график, с которым прошла по лыжне соперница, и в итоге выиграла несколько секунд.

Лазутина не выглядела тогда расстроенной. И все же в день второго старта я не могла не спросить Кравцова: «Как вы считаете, Лариса выиграла в первой гонке серебро или проиграла золото?»

– Проиграла золото, – не задумываясь, ответил он. – Но ничего страшного в этом нет. Главное, что она почувствовала уверенность в своих силах. И лучшего психологического состояния, тьфу-тьфу-тьфу, я ей просто не могу пожелать…

До Игр в Нагано Лазутиной удалось «выстрелить» лишь однажды – на чемпионате мира в канадском Тандер-Бее в 1995-м. Лариса вернулась оттуда с четырьмя золотыми медалями, но отходила от тех соревнований очень долго. Начались какие-то бесконечные болячки, которые, по мнению врачей, были прежде всего связаны с пережитой совершенно непомерной психологической нагрузкой. Особенно тяжело Лазутина болела накануне следующего чемпионата – в Тронхейме: перенесла грипп, который дал серьезные осложнения.

За это время, как водится, в сборной появились другие лидеры. Так в лыжах было всегда: перед Играми в Лиллехаммере вся подготовка строилась «под Егорову», потом, когда Люба временно ушла из спорта из-за рождения сына, – «под Вяльбе».

Эта диспозиция тоже сохранялась недолго. Перед Играми в Нагано из-за длительной болезни Лены Вяльбе все было переориентировано «под Данилову». А Лазутина была вынуждена уйти из сборной на индивидуальную подготовку. Так решил Кравцов совместно с мужем спортсменки Геннадием и третьим тренером Николаем Лопуховым. Тогда, по их мнению, было крайне важно дать Ларисе возможность почувствовать себя единственной и самой лучшей.

После первого «золотого» финиша – на той самой «пятерке» – пишущие журналисты, собравшиеся в микст-зоне, Лазутину так и не дождались. Волонтер-распорядитель чуть ли не за руку долго водил чемпионку от одной телекамеры к другой в специальном загончике. Она автоматически повторяла то на русском, то на английском: «Спасибо, я очень счастлива! Очень благодарна своим тренерам, спонсорам, всем, кто за меня болел и верил в меня. И надеюсь, что Россия будет гордиться этой победой!»

В какой-то момент Лариса не выдержала. На слова комментатора одной из российских телекомпаний: «Мы тебя сегодня снимаем в городе», она неожиданно жестко ответила: «Я никуда не поеду! У меня послезавтра гонка. После „пятнашки” я сутки пластом лежала, не могла в себя прийти. Так что извините».

Но до того, как чемпионка ушла в домик неподалеку от стадиона Хакубы, мне все-таки удалось к ней подойти.

– Почему вы так горько плакали после финиша?