Олимпийские игры. Очень личное

Великий хоккеист понимал то, что понимали немногие: за тринадцать лет выступлений под российским флагом Попов сделал для своей страны столько, сколько вряд ли когда-либо сумеет сделать другой пловец. Из тридцати девяти медалей, которые сборная России завоевала на Олимпийских играх и чемпионатах мира за двенадцать лет, восемнадцать, включая десять золотых, – были на счету Попова.

Другое дело, что блистательная карьера заслуживала все-таки иного завершения…

* * *

Наиболее распространенное мнение, гулявшее по пресс-центру в дни выступления спринтеров, заключалось в том, что Попов сдал. И попросту больше не способен показывать результаты, позволяющие ему оставаться конкурентоспособным. Свои первые золотые олимпийские медали он завоевал в Барселоне в 1992 году в двадцатилетнем возрасте, проплыв 50 и 100 метров за 21,91 и 49,02 секунды. В той же Барселоне одиннадцать лет спустя – на чемпионате мира-2003 – показал соответственно 21,92 и 48,42. Но ведь за год многое могло измениться?

Накануне выступлений в Афинах Геннадий Турецкий, тренер Попова, попросил ученика выполнить контрольный тест в тренировочном бассейне. Показатели были чуть ли не самые высокие из тех, что Турецкий за время работы с Александром когда-либо фиксировал на тренировках.

Другими словами, со скоростью и функциональным состоянием все было в полном порядке. Значит, главная проблема заключалась в мотивации. Как вскользь сказал Турецкий, наивно думать, что для человека, выступающего уже на четвертой Олимпиаде, спорт по-прежнему является главной частью жизни.

Возможно, Попов просчитался. У олимпийского чемпиона были достаточно серьезные причины экономить резервы организма до последнего. Наиболее серьезную проблему ему могли создать травмированные колени.

Известный спортивный хирург Сергей Архипов, занимавшийся лечением Попова на протяжении двух последних сезонов, еще в начале Игр выразил опасение, что состояние коленных суставов российского пловца не позволит выдержать все восемь дней плавательного турнира. Сказал даже: «Если бы первой дистанцией Попова были пятьдесят метров, гарантия успешного выступления оказалась бы намного выше. В том, что суставы находятся в оптимально хорошем состоянии, я ручаюсь. Но неделя столь больших нагрузок на ноги в таком возрасте может обернуться непредсказуемыми последствиями. Дай бог, чтобы этого не случилось».

И на первой, и на второй индивидуальной дистанции Попов плыл, почти не включая работу ног. Оба раза очень осторожно делал старт. На стометровке так же осторожно (и крайне плохо) справился с поворотом. При этом все понимали: попади Попов в финал, щадить себя он не будет. Пусть даже на финише его придется вынимать из воды и уносить.

Кто же знал, что до финала дело так и не дойдет?

– Я был уверен, что на «полтиннике» Попов окажется в финале без всяких проблем, – сказал двукратный олимпийский чемпион Денис Панкратов, наблюдавший за соревнованиями с позиции эксперта-телекомментатора. – В предварительном заплыве он плыл как обычно. Проиграл старт, нагнал тех, кто ушел вперед к двадцатипятиметровой отметке. Но сделать финишное ускорение ему не удалось. Такое впечатление, что он совершенно «пустой».

Панкратов лишь констатировал факт. Ответа на вопрос: «Почему?» – не нашел и он.

То, как Попов выглядел, выходя на старт личных дистанций, подходило лишь под одну версию: перегорел. Не исключено, что каплей, с которой началась утечка эмоциональных сил и нервов, стала церемония открытия Игр в Афинах, где на Попова была возложена наиболее ответственная миссия – пронести по стадиону флаг российской сборной. Не потому, что это потребовало значительных (шесть часов на ногах) физических затрат. А в силу того, что в роль знаменосца изначально была заложена вполне конкретная символика. Начиная с 1988 года не было случая, чтобы знаменосец проиграл.

Не сомневаюсь, что выбор руководителей российского спорта в пользу Попова был продиктован самыми благими намерениями – добавить пловцу моральных сил накануне последнего и самого главного старта его жизни. Получилось же, что на плечи четырехкратного олимпийского чемпиона взвалили дополнительный, крайне тяжелый груз: необходимость выиграть во что бы то ни стало. Не посрамить победные традиции. А груз оказался непосильным.

Состояние перегоревшего спортсмена знакомо многим: вроде все только что было в порядке – настрой, жгучее ожидание борьбы, готовность к ней – и вдруг наступает полное равнодушие, граничащее с апатией. И единственная мысль: скорее бы все кончилось.

В день полуфинального старта на стометровке Попов потерял телефон. Сказал об этом тренеру, посетовав, что обнаружил пропажу, когда хотел позвонить в Москву, поговорить с женой и детьми. Но когда Турецкий протянул ученику собственную трубку, тот лишь отмахнулся. Сказал ничего не выражающим голосом: «Я передумал звонить».