Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго

О, будь вы молоды, стары, бедны, богаты,Но коль по вечерам, тревогою объяты,Не вслушивались вы в легчайший шум шагов,Коль белый силуэт, мелькнув в аллее спящей,Вам сердце не пронзал, как метеор слепящийПронзает на лету угрюмой тьмы покров;Коль вам пришлось узнать лишь по стихам влюбленных,Страданьем, радостью и страстью опаленных,Блаженство высшее, без меры и границ, —

Незримо властвовать над чьим-то сердцем милымИ видеть пред собой, подобные светилам,Любимые глаза в тени густых ресниц;Коль не случалось вам под окнами усталоЖдать окончания блистательного балаИ выхода толпы разряженных гостей,Чтоб в свете фонаря увидеть на мгновеньеПрелестного лица весеннее цветеньеИ голубой огонь единственных очей;

Коль не терзались вы ни ревностью, ни мукой,Узрев в чужих руках вам дорогую руку,Уста соперника у розовой щеки,Коль не следили вы с угрюмым напряженьемЗа вальса медленным и чувственным круженьем,Срывающим с цветов душистых лепестки…Коль вам не довелось тогда в тиши дремотной,Пока вдали от вас, свежа и беззаботна,Она вкушает сон, – метаться и стонать,

И горько слезы лить, и звать ее часамиВ надежде, что она появится пред вами,И горький свой удел бессильно проклинать.Коль взоры женщины, вам душу обновляя,Не открывали врат неведомого рая;Коль ради той, чьи дни спокойны и легки,Кто в ваших горестях лишь ищет развлечений,Не приняли бы вы и смерти и мучений, —Любви не знали вы, не знали вы тоски![33]

Бросим последний взгляд на молодого человека с высоким лбом, на юношу, исполненного «опасной девственности», с которым мы расстаемся на пороге спальни новобрачных. Этот прекрасный рыцарь, вступающий в жизнь, верит в свои силы. Он ждет славы и нисколько не сомневается, что слава придет к нему, хотя ему только еще двадцать лет и он уже не раз испытывал чувство отчаяния. «Как это называется, – говорит один из персонажей Жана Жироду, – когда день встает такой вот, как сегодня, и когда все испорчено, все разграблено, а ты все-таки дышишь воздухом, и когда все потеряно, когда город горит, невиновные убивают друг друга, но и преступные агонизируют при свете занимающегося дня?» И нищий отвечает: «Этому дано прекрасное имя, жена Нарсеса. Это называется зарей…»

Как же называется то время, когда чувства пылают, а сердце исполнено чистотой; когда гений вот-вот вырвется наружу, но никто еще не постиг его; когда человек чувствует себя сильнее всего мира, но еще не может доказать ему свою силу, когда в едва начавшейся жизни уже столько трагических воспоминаний, а сердце поет в груди; когда человек так нетерпелив и то впадает в отчаяние, то преисполнен надежды? У всего этого прекрасное имя, жена Виктора Гюго, – это называется молодостью.

Часть третья

Час торжества

Надо только жить; видеть все как оно есть, а то и совсем наоборот.

Сент-Бёв

I

После свадьбы

«Утром после свадьбы новобрачных не тревожат, оберегая покой упоенных друг другом счастливцев и отчасти их поздний сон…»[34]