Оливер Кромвель

Отомсти, о Господь, за твоих убитых святых, чьи костиРазбросаны по холодным альпийским горам,Еще за тех, кто придерживался твоей истины,

Такой чистой, с давних времен,Когда все наши отцы поклонялись идолам,Не забудь, в Библии записаны их стоны,Тех, кто были твоими овцами в этой древней пастве.

Умерщвленные кровожадным пьемонтцем,Который сбросил со скалы мать с младенцем.Долины разнесли их стоны по холмам,

А те передали их небесам. Кровь и пепел мучениковРазбросаны по всем полям Италии,Где до сих пор правит деспот,Его злодейство может возрасти во сто крат

И стать воистине вавилонским бедствием.

Однако другие призывали не только Бога, но и Кромвеля спасать протестантское дело. «Глаза всего христианского мира были обращены на его Высочество, — писал Жан-Батист Струппе, служитель французской протестантской конгрегации в Лондоне, — и все добрые люди надеялись, что он отомстит, или, «скорее всего, Бог отомстит его рукой, такому адскому варварству… Бог наделил его огромной властью для его (Бога) прославления»[241]. Письма Кромвеля в иностранные государства в то время отражают его чувство возмущения тем, что случилось. В конце мая он и Совет отменили 14 июля как национальный день поста и смирения, когда был устроен общественный сбор денег в помощь вальденским протестантам. Сам Кромвель дал 2000 фунтов стерлингов, и полная сумма достигла 38232 фунтов стерлингов.

Удар для Кромвеля от этих событий усилила тесная связь между ними и тем, что случилось в Ирландии в 1641 году. Отчет, полученный им от г-на Леджера, пастора в Женеве, в июне 1655 года, мог бы стать прекрасным, сделанным протестантами описанием ирландской «резни» за 14 лет до этого, которая (как было видно) была таким ужасным ударом для Кромвеля: «Те изверги распарывали животы беременных женщин и накалывали младенцев на острие своих алебард и (что) они поносили разных людей… чтобы они сменили религию»[242]. Кроме того, связь между двумя событиями не оставляла сомнений, благодаря корреспондентам Кромвеля, которые сообщали о пребывании ирландских солдат в армии герцога Савойского, совершавшей зверства. Одно из сообщений написано, чтобы вновь разбудить в Кромвеле (если это было необходимо) чувство опасности и необходимости действовать безотлагательно, которое он испытывал в 1641 году. Пусть свежая кровь ирландцев стоит перед вашими глазами, и пусть предательские крики звучат в ваших ушах…»[243].