Ольховая аллея. Повесть о Кларе Цеткин

Когда Ленин сказал, что предстоят великие дела, эти слова он произнес не пафосно, не приподнято, а обыденно, не подчеркивая их. В этом, однако, содержалось нечто очень важное, потому что великие дела ведь совершались здесь, в первом пролетарском государстве, каждодневно, они стали обыденными. Какая величественная обыденность! И она, Клара, причастна к ней! Нет, в такой мысли не было ничего «итогового», ничего завершающего: напротив, она устремляла вперед. И то, что перед ней снова лежала длинная трудная дорога, радовало Клару.

Она поняла, что Ленин воспринимает ее и обращается к ней — да, конечно, — как к человеку, много сделавшему в партии. Но не это было для него, да и для нее, главным. Главное заключалось в том, что он видел ее стоящей не в конце пройденного пути, а в начале нового. С удивительной ясностью она поняла, что именно это ей дороже, что никакое словесное признание ее заслуг не могло бы дать ей большего духовного подъема, чем этот обращенный к ней призыв идти дальше. Внутренний голос, который часто нашептывал ей о старости, о слабости, о покое, умолк, побежденный страстностью, с которой произносились в этом кабинете другие слова.

Речь Ленина — теперь она касалась дел чисто практических — вызывала множество ассоциаций. Она, словно некий катализатор, усиливала движение мысли, подтягивала к ней аргументы, доводы. Но вместе с тем высвечивала в памяти целые картины.

Сейчас разговор пошел о проблемах пола и брака, и Ленин страстно доказывал, что преувеличенное внимание к этим вопросам, прямо-таки выдвижение их на первый план — просто вредно. И едко высмеивал ту настойчивость, с которой эти вопросы трактуются среди немецких работниц. Сейчас Ленин уже прямо к ней, Кларе, обращал свои упреки. И она попыталась объяснить ему интерес к вопросам пола и брака как своеобразную реакцию против буржуазного лицемерия.

Но пока она это говорила, как назло, перед ней вставали знакомые картины. И она уже с иронией вспоминала, с каким упоением агитаторши вводили работниц в круг фрейдистских идей. Их усилия сейчас по-иному виделись ей. Вся ужасная отсебятина в вопросах пола действительно уводила куда-то в очень, очень боковое русло энергию и помыслы работниц. Все-таки Клара попыталась оправдать этот «окольный путь»: в конце концов он приводит к той же критике буржуазного строя…

Но Ленин не шел на уступки. Нет, он проявлял такую непримиримость в этом как будто частном вопросе, словно от него зависели важные политические выводы. Да ведь это так и было…

Ленин прищурил глаз, и сдержанная улыбка тронула его губы, когда он сказал, что есть более интересные и близкие пролетарке темы, чем формы брака у австралийских негров или внутрисемейные браки в древнем мире.

И тут Клара насмешила Ленина своим рассказом о том, что ее предложение отодвинуть вопросы пола несколько назад вызвало обвинение в «старомодном мещанстве».

Клара с улыбкой вспомнила дискуссионный вечер в рабочем клубе, где это произошло, и увлеченность, с какой молодежь высказывалась «с высоты своего жизненного опыта» о таких вещах, как «зов пола», «извечное стремление друг к другу двух половинок», и все в этом духе…

То, что Ленин говорил о любви, об отношениях мужчины и женщины, было целомудренно без аскетизма, разумно, но не рационалистично. И пресловутую теорию «стакана воды» он разбивал вдребезги совсем другими аргументами, чем это делалось обычно: более острыми и беспощадными.

Убедительность его слов шла не только от глубины их смысла, но и из его собственной убежденности, от ощущения их выношенности, их прямой связи с главным: с интересами революции. И не только русской…

«Он мыслит интернационально», — подумалось Кларе, и это не совсем обычное словосочетание, показалось ей, определило подход к теме их беседы. Клара легко применяла сказанное Лениным к действительности Германии или другой страны. И пожалела, что эти мысли не стали достоянием многих.

Она не могла удержаться, чтобы не сказать об этом. На ее замечание Ленин улыбнулся, и она поняла смысл его улыбки: у русских большевиков, как они говорили, «руки не доходили» — ей понравилось это выражение — до проблем этого рода…

И действительно, Ленин заговорил о положении Советской России, о ее трудностях. Ее поразила уверенность, с которой он сказал, что с военной угрозой они справятся. Его помыслы шли дальше. Он весь был в будущем: революция разрушает не для самого разрушения, а для созидания. Она поняла, что главная задача — восстановление и что он сейчас целиком занят планами восстановления разрушенной экономики страны.

Теперь они уже вступили в другой этап беседы: практический. Обсуждали проект тезисов о коммунистической работе среди женщин. Клара ощутила мощную поддержку своей позиции. Ведь ее мысли о специальной работе среди женщин многими встречались в штыки.

Было видно, что Ленин хотел сказать еще что-то, но Клара заметила какую-то перемену в обстановке. К ним уже дважды стучались, и Ленин, хотя и не прерывал разговор, но посмотрел на дверь озабоченно.