Он мне приснился. Тени

Я взглянул на папу. Думал, он издевается, смеётся надо мной. Оказалось, нет, смотрит серьёзно, даже с уважением! Никогда не знаешь, чего ожидать от родителей. По-моему, я своего отца как облупленного знаю, но никогда бы не подумал, что он меня похвалит за то, что я дал маху. Наверное, здесь какие-то взрослые дела, которые родители называют воспитанием.

Теперь я был даже благодарен Эленке за то, что она проболталась. А ведь всего только минуту назад готов был наградить её подзатыльником.

– О чём задумался? – прервал мои размышления папа. – Уж не сожалеешь ли ты о потерянном улове?

Я неопределённо пожал плечами.

– А что если я тебе скажу, что это я её туда подбросил?

– Кого? – не понял я.

– Куда? – подхватила Эленка.

Папа лукаво улыбнулся.

– Щуку в лужу. Я её туда принёс, у друга в ресторане купил. Она у него там в аквариуме уже второй год плавает, мается. А тут вы со своей рыбалкой. Вот я и решил её таким образом ущучить.

Папа, кажется, был очень доволен каламбуром.

– Кстати, надо будет завтра её оттуда достать. Ей, конечно, не привыкать к тесноте, но всё-таки лужа не лучшее место для рыбы.

Так вот откуда щука в этой луже взялась! Мы с Эленкой уставились на папу. Я совершенно не знал, что сказать. Что ни минута – то сюрприз.

– Ну чего молчите, будто воды в рот набрали? Не горюйте, вы ей жизнь спасли! Завтра выловим сетью и в озеро отпустим. Я, признаться, боялся, что вы её уморите. Да вот на эту девчушку надеялся, – папа потрепал Эленку по волосам. – Она же вас небось надоумила?

– Нет! – Эленка решительно замотала головой. – Это…

– У самих головы есть, – перебил я. – Ещё не хватало девчонок слушаться.

Эленка умолкла. И я уже второй раз за вечер мысленно сказал ей спасибо.

– Что ж, тем лучше, – кивнул папа. – Тогда завтра пойдём вытаскивать беднягу. Ух и досталось же ей!

– Да уж, – вмешалась мама. – Ну и пример ты подаёшь детям! Тут и до живодёрства недалеко!

– Так я же ради них старался! – начал было оправдываться папа.

Но мама была непреклонна. Как врач, она привыкла настаивать на своём и по нескольку раз повторять одно и то же, поэтому спорить с ней было совершенно бесполезно.

– Ладно, ладно, – сдался папа. – Был не прав, признаю. В любом случае, не думаю, что рыбе намного хуже там, куда мы её временно переселили. Там-то её уж точно никто не закажет на обед. Я, можно сказать, дал ей шанс.

– Вот когда вы её спасёте, тогда и поговорим, – отрезала мама.

Все это время мы с Эленкой молча смотрели на моих родителей. Не то чтобы они ссорились, но наблюдать за их перепалкой было довольно забавно. Каждый раз, когда мама подавала какую-нибудь реплику, папа одновременно и хмурился, и улыбался, так что выражение лица у него было очень смешное. А когда отвечал папа, мама непременно вздыхала и поворачивалась то к окну, что-то там рассматривая, то к плите, помешивая что-то на сковородке.

– По-моему, вам уже пора спать, – вдруг сказала мама нам с Элейкой.

– Да, сын, – тут же спохватился папа. – Бери Эленку и марш в кровать.

Я не стал возражать. И хотя Эленка явно была не против съесть ещё несколько долек арбуза, я подхватил её под руку и вывел из-за стола. Я знал: сейчас лучше всего просто делать то, что говорят родители.

– Эй, – тихо позвал я, когда мы уже лежали в постелях.

– М-м? – отозвалась Эленка из-под одеяла.

– Я хотел…

– Чего?

– Хотел сказать тебе спасибо, вот чего.

– За что? – не поняла Эленка.

Я замялся.

– Ну, что не проболталась про Карину, да и вообще…

– А-а-а, – сонно протянула Эленка. – Понятно.

Я хмыкнул и больше ничего не сказал. Эленка тоже молчала – кажется, заснула.

А я лежал и думал. Вдруг мне вспомнились тени, и я с опаской взглянул на окно. Всё было спокойно, деревья мерно покачивались из стороны в сторону. Я вытянул шею – вдруг они затаились на подоконнике. Но и там никого не было. Может, нам тогда просто показалось? Такое бывает, я слышал, что это называется групповой галлюцинацией – когда людям мерещится одно и то же. Я снова улёгся и стал разглядывать потолок. Сколько себя помню, я всегда спал в этой комнате и уже, кажется, должен был бы выучить наизусть все трещинки. Но каждый раз, когда я присматривался внимательнее, оказывалось, что я не разглядел множества интересных узоров и рисунков. Даже в темноте можно было различить некоторые из них, потому что уличные фонари по ночам исправно горели. Сейчас, например, я увидел огромную рыбину, запутавшуюся в сетях. Я тут же вспомнил о щуке, которую папа подбросил нам в лужу. Мне казалось невероятным, что она может там существовать: вода особенной чистотой не отличалась. Тем сильнее мне хотелось снова пойти к ней завтра, чтобы вытащить и отпустить на волю. Может быть, у щуки есть родители, которые давно ее потеряли и уже и не надеются на её возвращение.

Я посмотрел на Эленку. Вот она-то точно потеряла своих родных навсегда.

Вдруг Эленка вздрогнула, резко протянула вперёд руки и закричала. Так громко и пронзительно, что я даже вздрогнул и заткнул уши. Честно признаться, я порядком испугался, особенно когда заметил, что из-под закрытых век у Эленки текут слёзы.

Тут в комнату вбежала мама.