Он не хотел предавать

— С президентом концерна. Тот понял, что, если утром разразится скандал, акции пойдут вниз, сделка не состоится… В общем, он ночью лично прибыл в отделение жандармерии, забрал Леже, договорился с родственниками покойницы — они не стали подавать в суд… Дело замяли. Но Леже так облажался, что делать ему в спорте стало нечего. Через два месяца ему вынесли приговор на Федерации о пожизненной дисквалификации.

— Однако, — заметил Мочалов, — дешево отделался.

— И наследство не оспорили? — спросил Яцек.

— Нет. Получил все сполна. Дом в Марракеше она ему оставила и еще что-то.

— Скотина…

— У меня возникает вопрос, — сказал Яцек, — а кто был инициатором убийства Завальнюка? Леже или Кричевская?

— Она, конечно! — воскликнул Мочалов. — Только она.

Михальский воздержался от высказываний. Вопросительно посмотрел на друга.

— А мне все же кажется, что Леже, — сказал Гольцов. — У него был криминальный опыт. У Кричевской такого опыта не было.

— А за что она ему отвалила шестьсот тысяч долларов? За красивые глаза? Именно его криминальный опыт и был ей нужен, поэтому она его и наняла, — горячился Мочалов. — Это хитрая, коварная бестия, хоть с виду ангелочек. Вы ее просто не знаете! Вы рассуждаете, как Малышев. Наверняка она ему тоже навешала лапши, рассказала о своей горькой бабьей доле, как ей в жизни попадались мужики все сплошь мерзавцы. Знаю, слышал! Все они, когда попадутся, говорят одно и то же.

— Кто — все?

— Да суки вот такие.

Яцек переглянулся с Георгием.

— Меня уже разобрало любопытство, что за штучка такая? — сказал Яцек.

— Если бы мы нашли Леже, — мечтательно протянул Мочалов, — дело было бы сделано!

— Допустим, нашли. Толку? — спросил Михальский. — Он валит на нее, она на него. Ее слово против его слова. При этом у нее — первоклассный адвокат, связи, бабки, а у него — криминальное прошлое плюс лицо нерусской национальности. Переживешь еще одно оправдание Кричевской? Она тебя в порошок сотрет, как обещала.

Мочалов слегка скис.

— А как Кричевская будет реагировать, если узнает, что Леже взяли? — нарушил молчание Гольцов.

— Ну если она заказчица убийства, то эта новость ее огорчит, — ответил следователь.

— А если она невиновна, то…

— Да виновна она!

— «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать», — заржал Яцек, а следователь густо покраснел.

— А если она невиновна, то вздохнет с облегчением и постарается свести с Леже личные счеты, — закончил свою мысль Георгий. — Одну минуту подождите.

Он пошел наверх, где все это время работал компьютер, считывая информацию с Юриного винчестера. Он решил ничего не говорить Мочалову и Яцеку, пока не убедится, что на винчестере есть или, наоборот, нет того, что он искал.

Поняв, что оказался прав, Георгий не испытал радости. Он почему-то сразу вспомнил, что Вероника Николаевна стояла рядом и смотрела, как он вывинчивает мелкие шурупы и снимает корпус системного блока с компьютера, стоящего на столе в комнате ее сына. Она не понимала, зачем он это делает. Георгий объяснился туманно: потерялся документ, возможно, у Юры на винчестере сохранилась копия. Мать ничего не понимала ни в компьютерах, ни в работе сына. Она доверяла Гольцову. Он воспользовался этим.

Георгию запомнилась маленькая крестообразная отвертка Юры, которая торчала в подставке для канцпринадлежностей, а рядом — карманный календарь с иконой Георгия Победоносца. На книжном стеллаже рядом с рабочим столом — подписное собрание сочинений Чехова с потертыми, зачитанными корешками, и другие книги…

Когда он спустился вниз, оказалось, что Яцек и следователь ведут оживленную беседу о качестве выпивки.

— Название «джин» произошло от голландскою слова «дженевер» — можжевельник, — просвещал Яцека скромный следователь. — Ученый из Лейденского университета в семнадцатом веке искал средство от бессонницы и настаивал на спирту ягоды можжевельника. А джин «Бомбей Сапфир» уже английский. В его состав входят всякие экзотические снадобья, например «райские зерна», флорентийский касатник, ягоды кубебы.

Яцек недоверчиво принюхался к своему стакану, словно пытался по запаху вычислить аромат «райских зерен». По лицу Гольцова он догадался, что случилось что-то плохое, и спросил:

— Ну? Что?

— Олег был прав. Малышев предупредил Лежнева об аресте, — оказал Георгий.

Наступила тишина. Все посмотрели в его сторону.

— Он отправил сообщение по Интернету со своего домашнего компьютера, — объяснил Гольцов.

— Как ты узнал? — спросил Мочалов.

— Забрал его винчестер и подключил к машине Яцека. К счастью, а может, к несчастью, но Юра сохранил текст письма. Вот, можете читать.

Он положил на стол лист бумаги.

«Здравствуйте!