Он придет

– Это далеко не первый случай, Майло. Несколько лет назад на Востоке появился один парень – диплом, рекомендации, всё в ажуре. Женился на девушке из богатой семьи и открыл клинику для малолетних правонарушителей – еще в те времена, когда их так называли. А потом использовал личные связи своих новых родственников, чтобы организовать благотворительные вечера для сбора средств в пользу этой клиники. Пока шампанское лилось рекой, эти самые малолетние правонарушители обчищали дома собравшихся благотворителей. В конце концов его поймали с полным складом серебра и хрусталя, мехов и ковров. Ему даже не было нужно все это барахло. Он занимался этим лишь ради острых ощущений. Его потихоньку сплавили в какое-то богом забытое детское учреждение, в полнейшей глуши, где-то в Южном Мэриленде – насколько мне известно, он до сих пор там командует. Это так и не попало в газеты. Я случайно узнал об этом по профессиональным каналам.

Майло вытащил карандаш. Стал писать, размышляя вслух.

– Так, для начала обратимся к мраморным коридорам высоких финансов. Банковские выписки, отчеты о предоставлении брокерских услуг, предприятия, записанные на фиктивные имена. Посмотрим, что осталось в депозитных сейфовых ящиках после того, как налоговая служба закончит там копаться. У окружного оценщика – получить инфу по операциям с недвижимостью. Пробить счета, выставленные Хэндлером страховым компаниям. – Он перестал писать. – Надеюсь, это меня на что-нибудь выведет, Алекс. Это чертово дело пока что не способствует поднятию моего статуса в департаменте. Капитан метит на повышение и хочет показать начальству побольше арестов. Хэндлер с Гутиэрес – не какие-то гопники «с раёна», убийство которых можно спустить на тормозах. И он все больше опасается, что Глендейл раскроет дело Бруно первым и выставит нас полными мудаками. Помнишь ведь, как вышло с Бьянки.

Я кивнул. «Хиллсайдских душителей» в итоге поймал шеф полиции крошечного городка Беллингем, штат Вашингтон, – сделал то, на что оказалась не способна вся военная машина департамента полиции Лос-Анджелеса.

Стёрджис встал, прошел в кухню и сожрал половину холодного цыпленка – прямо стоя над раковиной. Запил ее квартой апельсинового сока и вернулся, утирая рот.

– Не знаю, почему меня все время тянет заржать, когда я по уши в трупах, а никакого видимого продвижения не предвидится, но это реально обхохочешься. Хороша парочка – Хэндлер и Бруно! Ты отправляешь свихнувшегося парня к психиатру, чтобы тот вправил ему мозги, а доктор такой же чеканутый, как и пациент, – еще сильней ему башку мутит!

В такой формулировке это звучало не слишком-то смешно, но Майло все равно захихикал.

– А как насчет девчонки? – спросил он.

– Гутиэрес? А что с ней?

– Ну, я тут подумал насчет этих социальных ролей… Мы смотрели на нее как на случайную жертву. Если Хэндлер смог прибрать к рукам одного пациента, то почему бы и не двух?

– Ничуть не исключено. Но нам известно, что Бруно был психопатом. Насчет нее разве есть какие-то подобные свидетельства?

– Нет, – признал Майло. – Мы искали ее историю болезни у Хэндлера, но так и не нашли. Может, он уничтожил карточку, когда их отношения изменились. У вас вообще так принято поступать?

– Откуда мне знать? Я никогда не спал со своими пациентками – или с их матерями.

– Не надо так чувствительно реагировать. Я попробовал опросить ее родственников. Старая, толстая mamacita, два братца – один ну просто натуральный мачо, глазами так и пыхает. Отца нет – помер десять лет назад. Все трое живут в маленькой халупе в Эхо-Парке. Когда я туда приехал, поминки были в самом разгаре. Повсюду ее фотки в черных рамках, свечи, корзины с едой, рыдающие соседи… Братья мрачно отмалчивались. Мама едва говорит по-английски. Я очень старался вести себя деликатно, уважать чужую культуру и все такое. Прихватил с собой Санчеса из местного райотдела в качестве переводчика. Принесли с собой гостинцы, вели себя скромно. Ничего я не добился. Nada[44]

. Ничего не вижу, ничего не слышу! Честно говоря, не думаю, что они так уж много знали о жизни Илены. Для них Западный Лос-Анджелес – что Атлантида. Но даже если бы и знали, то хрен бы чего сказали.

– Даже, – спросил я, – если бы это помогло найти ее убийцу?

Он утомленно посмотрел на меня.

– Алекс, люди такого сорта не считают, что полиция может им помочь. Для них la policia – это гады, которые цепляются к простым мексиканским пацанам, обижают их домашних девочек и никогда не оказываются поблизости, когда всякая белая сволочь на пикапах с потушенными фарами кружит по их району и швыряется в окна спален гильзами от дробовиков. Кстати о птицах – я допрашивал подружку этой девчонки. Соседку по комнате, тоже училку. Та также вела себя из ряда вон враждебно. Ее братца пристрелили при бандитской разборке пять лет назад, и полиция ничего для нее не сделала, так что типа какого хрена ей со мной вообще разговаривать.

Он встал и мягко прошелся по комнате, словно усталый лев.