Он придет

– Если б этого хватало, было бы здорово. Но иногда это так, как она сказала, Ракель. Нужно нечто большее.

Она отложила сигарету.

– Ну, я полагаю, вам повезло, что многие люди с этим согласны.

– Пожалуй, что да.

Наступило неловкое молчание. Я нарушил его.

– Он выписывал ей какие-то лекарства?

– Да вроде нет. Просто беседовал с ней. Она ходила к нему раз в неделю, а потом два раза в неделю, когда один из ее учеников погиб. Тогда уж у нее точно была депрессия – целыми днями только и плакала.

– Когда это случилось?

– Дайте подумать… Довольно скоро после того, как Илена начала посещать Хэндлера – может, сразу после того, как они начали встречаться, не знаю… Месяцев восемь назад.

– А как это произошло?

– ДТП. Наезд, водитель удрал. Мальчишка шел по темной дороге поздно вечером, и его сбила машина. Это ее подкосило. Она работала с ним многие месяцы. Он был одним из ее чудес. Все думали, что он немой. А Илена заставила его заговорить. – Очоа покачала головой. – Чудо. И потом получить такое – все псу под хвост… Так бессмысленно…

– Родители, наверное, были совершенно разбиты.

– Нет. У него не было родителей. Он был сирота. Поступил из Ла-Каса.

– Ла-Каса-де-лос-Ниньос? Который в Малибу?

– Точно. А почему такое удивление? У нас с ними договор на специальное обучение некоторых из их воспитанников. Как и еще с несколькими местными школами. Это часть бюджетно финансируемого проекта или что-то такое. По возвращению в общество детей, оставшихся без родителей.

– Да какое там удивление? – соврал я. – Просто очень печально, что такие вещи происходят с сиротами.

– Да. Жизнь – вообще несправедливая штука.

Это заявление, похоже, ее удовлетворило. Она бросила взгляд на часики.

– Что-нибудь еще? Мне пора возвращаться.

– Только один момент. Не припомните, как звали мальчишку, который погиб?

– Немет. Гэри или Гори. Как-то так.

– Спасибо, что уделили время. Вы очень помогли.

– Да ну? Не пойму только чем… Но я рада, если это хоть немного приблизит вас к тому чудовищу.

Она так железно представляла себе убийцу, что Майло просто обзавидовался бы.

Мы вернулись к школе, и я проводил ее до машины.

– Ну ладно, – вздохнула Очоа.

– Еще раз спасибо.

– Не за что. Если у вас будут еще вопросы, можете еще раз заехать.

В ее устах это предложение прозвучало столь же смело, как приглашение заглянуть к ней домой на чаек.

– Обязательно.

Она улыбнулась и протянула мне руку. Я пожал ее, постаравшись не затягивать рукопожатие слишком уж надолго.

Глава 14

Я никогда особо не верил в совпадения. Наверное, потому, что представление о жизни как о хаотичном столкновении молекул в пространстве посягало уже на сами основы моего профессионального самосознания. В конце концов, зачем столько лет овладевать искусством помогать людям меняться к лучшему, когда любая намеренная перемена – не более чем иллюзия? Но даже если б я и желал отдать должное Персту Судьбы, все равно было бы трудно счесть простым совпадением тот факт, что погибший Гэри или Гори Немет, ученик погибшей Илены Гутиэрес, оказался воспитанником того самого учреждения, в котором Морис Бруно, тоже погибший, работал на добровольных началах.

Настало время поподробней разузнать, что представляет собой детский дом под названием Ла-Каса-де-лос-Ниньос.

Я поехал домой и рылся в картонных коробках, которые держал в гараже с момента своей «отставки», пока не нашел свой старый офисный ежедневник. Нашел номер Оливии Брикерман из Отдела социального обеспечения и набрал его. Социальный работник с тридцатилетним опытом, Оливия знала про такие учреждения больше любого другого в городе.

Ответил мне механический голос, который сообщил, что телефон собеса изменился. Я набрал новый номер, и другой механический голос велел мне подождать. В трубке зазвучала запись Барри Манилоу[51]. Интересно, платит ли ему город авторские отчисления?

– ОСО.

– Будьте добры миссис Брикерман.

– Секундочку, сэр.

Еще две минуты Манилоу. Затем:

– Она здесь больше не работает.

– А вы не подскажете, где ее можно найти?

– Секундочку.

Господи, да я этого Манилоу сейчас сам запою!

– Миссис Брикерман теперь работает в Психиатрической медицинской группе Санта-Моники.

Выходит, Оливия в итоге оставила госслужбу.

– А у вас есть номер?

– Секундочку, сэр.

– Спасибо!

Повесив наконец трубку, я заглянул в телефонный справочник, в раздел «Охрана психического здоровья». Номер принадлежал адресу на Бродвее – там, где Санта-Моника плавно перетекает в Венис, совсем неподалеку от мастерской Робин. Я набрал его.

– ПМГСМ.

– Будьте добры миссис Оливию Брикерман.

– А как передать, кто спрашивает?

– Доктор Делавэр.

– Минутку.

В трубке воцарилась тишина. Очевидно, до того, что по телефону можно проигрывать фоновую музыку, в ПМГСМ еще не додумались.

– Алекс! Как ты?

– Отлично, Оливия, а ты?

– Чудесно, просто чудесно. А я думала, ты где-нибудь на Гималаях…

– С чего это вдруг?

– А разве не туда отправляются люди, когда хотят найти себя, – где жутко холодно и совсем нет кислорода? Где на вершине горы сидит маленький старик с длинной бородой, пожевывая травинку и почитывая журнал «Пипл»?