Он пришел издалека

— Может, что-нибудь подвернется, — с надеждой проговорил Линдон. Его оптимизм был наигранным: прижми хорошенько, признается.

— Насколько мне известно, заменить Гардазу может лишь одно лицо, — прямо объявил Берини.

— Лицо? — Линдон скривился.

— Лицо, — повторил Берини. — Иначе назвать не могу.

— Он молодчина, — неловко признал Линдон. — Он обеспечил нам медобслуживание, какое возможно разве что на Земле. Но лицом я его не назову.

— А кого бы ты предложил? — спросил Берини. — Робот — полумеханическая система. Кое-кто из нас мог бы справиться с механикой. Но остается вторая половина: искусственный мозг и синтетическая нервная система. Тут требуется первоклассный врач. Ты возьмешься покопаться в этом мозгу и привести его в рабочее состояние? Я так и пробовать не стану.

— Не в том дело. — Линдон старался быть объективным. — Эмди — робот, а роботам запрещено ремонтировать роботов и изучать их конструкцию. Причины очевидны, и нарушать это правило я не собираюсь.

— Но мы оторваны от людей, и положение чрезвычайное.

— Вот именно, — подхватил Линдон. — Мы оторваны от людей. На Земле неуравновешенного робота можно выследить и уничтожить. А здесь что мы будем делать? Сам знаешь, их больше, чем нас.

Решать было непросто — решение редко дается просто. Если роботы, почти нечувствительные к перепадам температуры и радиации, вздумают гулять сами по себе, вернуть их будет затруднительно. Величиной Марс не ровня Земле, зато площадь суши больше и хватает мест, где робот при желании может спрятаться.

До заселения Марса ждать в лучшем случае сотню лет. Если роботы захотят этому помешать, новых поселенцев не будет. Но все эти рассуждения не касались основного фактора. Эмди. Действительно, он наделен дополнительным интеллектом — тупой врач недорого бы стоил. А какая-то оплошность при производстве сделала его умнее всех известных на Земле роботов. Но умный — не обязательно значит опасный, и весь опыт общения с Эмди уверял Берини в обратном. Тем не менее…

Его размышления прервали шаги за стеной. Воздух был разреженным, зато промерзшая земля трещала под ногами, и ночью, когда нет других шумов, шаги слышались на порядочном расстоянии.

Оба застыли в напряженном ожидании. Их совещание не предполагало вмешательства. Если приход третьего что-то значил, то лишь неприятности. А неприятностей и так хватало…

Дверь открылась, вошел Гардаза. Напряжение немедленно рассеялось. Гарадзу не ждали, но сам его приход говорил, что раненый идет на поправку.

Содрав с себя теплокостюм, Гардаза упал на стул. Усевшись, облегченно огляделся. Пожалуй, он может отличить лампу в дальнем конце комнаты от той, что над головой, — подумалось Берини. Десять процентов зрения на одном глазу, ноль на другом.

— Что на повестке? — спросил Гардаза голосом, который должен был звучать сухо и деловито. А прозвучал слабо.

Они переглянулись: нет смысла переваливать свою ношу на больного.

— Пустяки, — ответил Линдон. — Все уже улажено, собирались расходиться.

— Давайте, расходитесь. — Сильный характер остался при Гардазе, хоть ему было и неуютно в покалеченном теле. Раненый вздохнул. — Приятно вернуться. Если бы не Эмди, меня бы здесь не было.

— Пожалуй, он хорошо поработал, — признал Линдон.

— Что значит — пожалуй? — в смешке Гардазы слышался вызов. — Никто на его месте не справился бы лучше. Чего еще желать?

Берини покачал головой, но Линдон не заметил предостережения.

— Надо полагать, нечего, просто я удивляюсь насчет твоих рук. Он, знаешь ли, несколько недель тянул с ампутацией. Если сохранял их так долго, почему не сумел сохранить навсегда?

— Он надеялся на чудо, — уже не скрывая враждебности, ответил Гардаза. — А когда чуда не случилось, пришлось резать. При этом он спас мне два пальца.

Эти два пальца сейчас нервно нащупывали сигарету. Берини поднес товарищу огня.

— Ты, конечно, прав, — примирительно заговорил он. — Ты скоро будешь в порядке.

— Я и так в порядке, — возразил Гардаза. — Через полгода после возвращения на Землю буду играть в теннис и облизываться на красоток — благодаря Эмди, подготовившему меня к восстановительной хирургии. Имейся на Марсе банк глаз и конечностей, он бы и приживил здесь же.

Берини встал. Лучше покончить с этим, пока все не ввязались в спор.

— Рад, что ты снова с нами, Гардаза, но не виду причин лишать тебя ночного сна. Расходимся.

— Дай мне доложить, — прервал Гардаза. — Зачем я, по-твоему, пришел. Доказывал, что умею ходить?

Оба уставились на него. Докладывать ему было не о чем. До последних дней Гардаза был заперт в больничке на три койки, из которых две пустовали.

Гардаза в одну затяжку прикончил сигарету.

— Я беспокоился насчет своего участка работ, — сказал он. — Замена мне возможно всего одна.

— Ты уже обсуждал это с Эмди? — поспешно спросил Линдон. — Если нет, лучше бы пока этого вопроса не поднимать.

— Шутишь? — удивился Гардаза. — Я начал готовить Эмди недели две назад, когда понял, что не справлюсь. Конечно, учил на словах — других способов у меня не было.