Он пришел издалека

— Отсюда она выглядит как сложная волновая форма, — донесся по рации голос Тафетты. — Нам надо всего лишь правильно определить основание в электромагнитном спектре и воспроизвести его в лучевой передаче — дверь и откроется. Вы слишком близко стоите, потому и не видите ее как я.

Возможно, мы стоим слишком близко к великому предку, — угрюмо размышлял Халден, отступая от машины. Этот предок громадой навис над их мыслями, а кто знает, каким он был на самом деле, и что им двигало?

Впрочем, относительно сигнала ленточник оказался прав, хотя для определения правильной частоты потребовалось несколько дней. А потом огромная дверь распахнулась и из нее со свистом вылетел воздух.

Внутри их ожидало новое разочарование: голый зал с уводящей вверх эстакадой, упиравшейся в потолок. Они могли бы проломить перекрытие, но не хотели рисковать, прорезая преграду — учитывая, с какими — мерами предосторожности пришлось столкнуться раньше, логично было предположить, что их поджидают новые.

Решение нашел Эммер.

— С виду это похоже на космический корабль. Предположим, это он и есть, только без двигателей. Для полета не предназначался. Прислушайтесь.

— Воздуха не осталось, так что нечего слушать, — нетерпеливо возразил Эммер.

— Но будь здесь воздух, вы бы услышали. Приложите ладони к стене.

Все строение сотрясала отчетливая вибрация. Ее не было, пока не открылись двери. Очевидно, заработал какой-то механизм. Рокот усилился, смолк, начался снова. Что это — попытка общения? В спешке соорудили аппараты воздухоснабжения, затащили их внутрь. Теперь можно было записать звук. Установили механический переводчик, настроили его, и, с нескольких попыток, сумели закрыть дверь. Внутри никого не оставляли: не было гарантии, что выйти будет так же просто, как войти.

Они ждали полтора дня. Все это время в башне шла запись. Ожидание казалось бесконечным. Самым довольным в команде выглядел Келберн. Как высший по биологической шкале член экспедиции, он воодушевился, расхаживал повсюду, добродушно улыбался, дружески трепал по спине Мередит. Та каждый раз вздрагивала, потом улыбалась в ответ и смущенно оглянувшись, обнаруживала за спиной Халдена. Не будь здесь меня… — подумал в первый раз Халден — и с тех пор постарался всякий раз оказываться рядом.

Мередит волновалась, но счастливой не была. Пока к ней не вернется передатчик, она осталась без работы. И ее, как второй по шкале биологических типов, все это тоже близко касалось, так что она нарочно ушла к себе и заперлась изнутри.

Халден отгонял сон стимулирующими таблетками — отчасти потому, что Мередит могла и передумать насчет Кеберна, отчасти из-за той запертой двери.

Эммер изображал спокойствие, и довольно успешно. Один Таффета был безмятежен: ему предстоящее открытие было любопытно и, возможно, полезно, но не более того. Что бы они не узнали, его это не затронет.

Часы проползали один за другим, и наконец дверь открылась, из нее снова вырвался воздух. Механический переводчик вернули на корабль и оставили в руках Мередит.

К вечеру она пригласила их к себе в лабораторию.

— Машина еще работает, — объявила она. — Кажется, расшифровка была затруднена намеренно, но их методы шифрования оказались скорее подсказкой для нашей техники. Мне, как лингвисту, оставалось только помочь с интерпретацией ключевых слов и фраз. Я и малой части сообщения не прослушала; услышу его вместе с вами. Справившись с первой частью, дальше переводчик не испытывал затруднений.

Они все расселись лицом к аппарату: Тафетта, Келберн, Мередит, Халден и Эммер. Мередит заняла место точно между Келберном и Халденом. Должно ли это что-то означать? — гадал тот, — или я пытаюсь истолковать знаки, который нет?

— Перевод закончен, — объявила машина.

— Дальше, — приказала Мередит.

— Скорость речи увеличена до человеческого темпа, — сообщил переводчик. — В меру возможности будет воспроизводится манера оригинала, однако прошу помнить, что это лишь имитация.

Переводчик прокашлялся, пощелкал и начал:

«Мы намерено затруднили доступ к этой записи. Если вы сумеете ее перевести, в конце найдете инструкцию по доступу к достояниям нашей культуры. Мы рады предоставить их столь передовой расе. Для прочих мы заготовили сюрпризы.

Что до нас самих, нам ничего не остается, кроме упорядоченного отступления в места, где мы надеемся найти покой. Это означает — покинуть пределы галактики, но благодаря продолжительности нашей жизни для нас это возможно и мы не опасаемся погони».

Тафетта насмешливо защелкал своими ленточками. Келберн на этой части перевода насупился, остальные же и бровью не повели.

Переводчик продолжал.

«Мы имеем наименьшую среди известных нам созданий скорость метаболизма. Мы живем несколько тысяч оборотов всех известных планет, а растет наша популяция чрезвычайно медленно: при самых благоприятных обстоятельствах для ее удвоения требуется двести поколений».

— Не похоже, чтобы они хорошо разбирались в биологии, — прошуршал Тафетта.

Халден беспокойно заерзал. Все оборачивалось совсем не так, как он ожидал.