Он зло

В душном помещении почты сидели двое женщин операторов, очереди не было.

– Добрый день. – очаровательно улыбнулась одна из работниц. Юрий прекрасно знал Светлану, они учились в одной школе, в параллельных классах. Женщина пятый год находилась в разводе, детей не было, и каждый раз при встрече она проявляла не дюжий интерес к Юрию. Вообще, женским вниманием Юра обделен не был, статусная работа, интеллигентная семья, правильные черты лица и голубые глаза делали его привлекательным для представительниц прекрасного пола.

– Здравствуйте, Светлана, есть ли письмо на мое имя? – поинтересовался Юрий, пока Светлана, улыбаясь, вбивала его имя и фамилию в стареньком компьютере.

– Нет, к сожалению, ничего. – печально произнесла женщина.

– Спасибо, завтра вновь зайду к вам. – холодно ответил Юрий и вышел из отделения почты. Разочарование и досада испортили настроение окончательно, мрачнее, чем тучи на небе Юра зашел в продуктовый магазин и направился домой.

Ветер разыгрался не на шутку, листва на деревьях трепетала. Кирпичный пятиэтажный дом, словно старый великан, уснувший десятки лет назад, утопал в листве. Сколько воспоминаний хранилось в старых квартирах этого дома, печальных и счастливых моментов. Юра вдохнул тухлый запах, исходящий из подвалов, и поднялся по лестничной площадке на третий этаж.

– Юрочка, ты? – голос матери доносился из кухни. Запах котлет наполнял квартиру. Она всегда готовила к приходу отца, ведь Анатолий любил только свежую пищу.

– Кушать будешь или папу дождешься?

– Я подожду.  – ответил Юра, разулся, прошел коридор, устеленный красным советским ковром, въевшиеся пятна жира и грязи прилипали к носкам. Не желая лишний раз разговаривать с матерью, Юрий закрылся в своей комнате, которую называл «убежищем» и сел за письменный стол. Все его мысли унеслись в воспоминания о Нагорном кладбище у села Вязовка. Совсем недавно он изучал надгробия и историю захоронений, бродил среди могил и наблюдал за родственниками усопших. Пять месяцев Юра втайне от родителей и коллег с работы посвятил любимому делу. Только погружаясь в мир мертвых, он ощущал себя истинно живым. Столько историй, захороненных под холодными плитами, судеб, погребенных в вечность, только он мог стать проводником. Юра писал и писал, пока его не отвлек голос матери.

– Юра, иди-ка сюда! – даже с закрытой дверью, он слышал нервоз и недовольство в голосе матери. Прислушался, отец тоже был дома, он узнал это по громкому топоту, только под его ногами старый паркет скрипел, словно вот-вот рассыпится в прах. Юра вышел из спальни и вошел в кухню. Анатолий Семенович сидел за столом в белой алкоголичке и шортах, мать, скрестив руки на груди, недовольно сверлила сына взглядом.

– Что это? Может объяснишь родителям? – взмахнула она в сторону белого конверта, лежащего на обеденном столе. – Когда это ты нам рассказать собирался?

Юра сразу понял, это то письмо, которое он ждал три месяца, за которым каждый день заходил в почтовое отделение.

– Сынок, если бы я утром не встретил почтальона в подъезде, не перехватил письмо, то как бы мы с мамой узнали о твоих планах? – возмутился отец, но жесткости в голосе не было, как и недовольства.

– Я взрослый человек, могу принимать сам решения. – спокойно ответил Юра, взял конверт и прочел содержимое. Отказ. Конечно, он не ожидал другого ответа, но причина указана смешная: малый доход. Юра, сам не ожидал, что отказ причинит такую боль. Молча, он развернулся и ушел в «убежище».

Оставшись наедине с собой и своей досадой, он разорвал белую бумагу в клочья. Юра злился, ведь он заслужил быть отцом, пусть и не родным, но хорошим, любящим и заботливым. Разве имели они право отказывать ему, он посвятил часть своей жизни воспитанию нового поколения, сколько студентов восторгались им и благодарили каждый день! Юра хотел дочь, маленькую девочку, разве это так плохо?

– А я рада, что они отказали. – услышал Юра за спиной. Это Вероника Васильевна, вошедшая без стука, решила подбодрить сына. – Зачем тебе чужой ребенок? Может теперь о семье задумаешься.

– Выйди. – резко ответил Юра. Мать спорить не стала, молча закрыла дверь.

За окном громыхало, яркая вспышка в вечернем сумраке мигала как маяк. Юра чувствовал, что скоро его жизнь изменится, заиграет новыми красками, и все горе, которое он испытал от письма канет в Лету. Порою ему казалось, что он сам является Хароном, перевозя души по реке Стикс. Только в обратном направлении, чтобы живые помнили, знали… Уханье совы прервало его размышление.

– Зачем ты пришла? – произнес шепотом Юра.

Уханье повторилось.