ОНА. Новая японская проза

Девочка- кошка почувствовала, что она без ума от этого хвоста.

Она выпустила из рук платиновый гребешок и обеими руками прижала этот удивительный хвост к простыне.

- Ты меня любишь?

- Люблю.

- Правда любишь?

- Правда.

Они сошлись носами и пустились обнюхивать друг друга.

- Я тебя хочу.

- Я тебя хочу.

Положим, они хотели друг друга не всегда. Но сейчас… Они говорили правду. Зная, что за словами прячется ложь, и закрывая на это глаза.

- Прощай.

- Прощай.

- Было хорошо.

- Было хорошо.

Сериал приблизился к концу.

Действительно ли хорошо было Крошке Сбрен - то есть ЕЙ, - то есть компьютеру, владычествующему над Токио?

По окончании сериала на экранах возникла белая муть. А минуты через три неожиданно начались новости Ассоциации соседей-японцев.

Неоднократно повторили сообщение о том, что идол в виде «птицы» был кем-то похищен и зверски уничтожен.

Много раз показывали негодующего отца Усано.

Мальчик- волк сидел бледный как полотно.

Собственно, какого цвета у него кожа под шерстью, сказать было трудно, но девочка-кошка все прекрасно чувствовала.

- Плюнь ты на все это, - сказала она и прижалась к нему своим гладким телом.

И нежно обвила мальчика-волка своим пушистым хвостом.

Кто же устоит перед такой волей, такой лаской и такой женственностью.

Мальчик- волк очень любит девочку-кошку. Шейла принялась вылизывать мальчика-волка кошачьим язычком.

И от этого шершавого язычка мальчик-волк растаял, как мороженое летом.

7

Крошка Сбрен официально развелась с Братцем Брэгги.

При разводе она потребовала внушительной компенсации, и это требование было принято.

Поскольку у Братца Брэгги был роман с компьютером Африканских Соединенных Штатов, ему просто ничего не оставалось, как принять требования полностью.

Сумма была прямо-таки невероятная, но сошлись на том, что выплачиваться она будет в рассрочку, в течение десяти лет, в виде сорока пяти процентов годового урожая зерновых в бывшем Советском Союзе.

Так что еще некоторое время детишки, живущие в ЕЕ утробе, смогут жить играючи.

- Спасибо!

- Всем спасибо!

Съемочная группа сериала начала понемногу убирать софиты и камеры.

Исполнительница роли Крошки Сбрен принялась стягивать с себя костюм. Помогали ей в этом трудном деле целых две костюмерши.

- Ну как, ничего?

- Какое ничего! Ты посмотри! - Актриса показала на воспаленный от постоянного потения участок кожи.

- Хорошо мы поработали!

- Ну, раз ОНА поручила…

Братец Врэгги тоже закончил раздевание и тяжело дышал.

- Все готово к запуску, пойдемте…

Съемочная группа небольшими кучками потянулась на космодром. В центре площадки, подобно священному древу перед храмом, стояла ракета.

В поощрение за месяц изнурительных съемок группу отправляли в орбитальную экскурсию вокруг Земли.

Отец Альфред Г. Усано покачивался лицом вверх в центре своего бассейна, неподвижный и безвольный.

Священное изваяние в виде «птицы» три дня назад было отремонтировано на фабрике и благополучно вернулось на свое место.

Электронная симуляция любви закончилась, и ОНА больше не донимала его истерическими звонками,

Отцу- учителю уже ничто не досаждало.

Поливая газон, Альфред Г. Усано оступился, упал в бассейн и утонул в результате паралича сердца.

Мальчик- волк официально женился на девочке-кошке.

Мальчик- волк распевает песенки, девочка-кошка торгует собой. Ей эта работа нравится, вот она и работает, но только тогда, когда ей это нравится,

Токио - самый богатый город в мире.

Объясняется это тем, что его хранитель и защитник - компьютер «Крошка Сбрен» - женщина.

Mentaru fimeru by Mariko Ohara

Copyright © 1988 by Mariko Ohara

Банана Есимото

Кухня

Пожалуй, в целом сеете любимейшее мое место - кухня. Какая, где - не важно. Просто мне легко там, где готовят еду. Конечно, хорошо, если кухня обустроена: свежие хрустящие полотенца, белоснежный кафель, в котором отражается луч солнца. Но милы мне и самые запущенные кухни. Даже если пол покрыт слоем овощных очистков, пачкающим подошвы домашних тапок.

Предпочитаю просторные кухни. Можно прислониться к серебристой дверце высоченного холодильника с запасом продуктов на всю долгую зиму; оторвешь взгляд от замызганной газовой плиты и ржавого ножа - а в окне одиноко сияет звезда.

Нас двое - я и кухня. Все-таки это чуть лучше, чем одиночество.

От усталости я иной раз впадаю в полную прострацию. Когда придет время умирать, хорошо бы это случилось на кухне. Какой бы она ни была - сиротски холодной или согретой чьим-то теплом, - уж там я не сробею. Мелькнет мысль: «Лучше на кухне, чем где-то еще».

Пока меня не отыскали Танабэ, я и спала на кухне.

Со сном у меня вообще неважно: однажды на рассвете я выползла из своей комнаты, отчаявшись уснуть, и, ища, где бы голову приклонить, устроилась на кухне. С тех пор спокойнее всего мне спится под боком у холодильника.

Зовут меня Сакураи Микагэ, родители мои умерли совсем молодыми. Росла я у деда с бабкой. Дед скончался, когда я еще в школе училась. Остались мы с бабушкой.

А недавно умерла и она. Я была совершенно убита.