Она - новенькая

— Тьфу на тебя! — рассерженно встает. — Я тебя про подарок спросила!

— А смысл его покупать, если все конфискуют? И вообще в бабках этих, если их все отберут.

— Все так зарабатывают, Макс!

— Дагер говорит, что все умные давно легалайз. А мы что — тупые, как бандосы из девяностых? Десять лет зарабатывать, чтобы за день отжали?

Мне прилетает по плечу диванной подушкой. Зажмуриваюсь, закрываясь руками. Прилетает еще раз.

— Весь сон отбило! — причитает сердито мама.

Убегает в спальню, оставляя дверь открытой.

— Валера! — слышу, как тихо и настойчиво будит отца. — Валера…

Его недовольный сонный бубнеж. Усмехаясь, отключаюсь.

Просыпаюсь рано, когда еще все спят. До звонка будильника. Я обещал встретить Янку. Водителя не дожидаюсь, вызываю такси. По дороге заезжаю в круглосуточный цветочный магазин. Тусуюсь возле КПП, в ожидании Мышки. Ее привозит Марат. Открывает ей дверь.

Вау…

В стильных прозрачных очках под «кошка-девочку» в бордовой оправе… С многочисленными бело-бордовыми косички сплетенными в одну толстую до пояса. Без трости. И в своем длинном плаще с чайками.

Сегодня не Мышка, а прекрасный Драконище. Брови вразлет, пытливо прищуренные глаза и строгий взгляд не оставляют ни капли ранимости ее образу.

Останавливается, внимательно осматриваясь. Кусая губы, иду к ней. Делая, петлю, подхожу со спины.

— Вот прямо перед тобой общежитие, — не громко повторяю ей в ушко слова из нашего знакомства, прижимаясь к ее спине. — Первый этаж, левое крыло. Теперь точно не «маленькая». Сама дойдешь, не сомневаюсь.

Вижу, что улыбается.

— Но очень бы хотелось проводить, — добавляю я.

— Ты не отвечал мне. «Добби придется сурово наказать себя за это. Очень сурово. Прищемить уши печной дверцей.» Как минимум.

Хрипло смеюсь ее шутке.

— Добби за все ответит…

— Я рада, что ты не в изоляторе, Макс.

Сжимаю ее пальчики.

Погоди, радоваться. У меня через двадцать минут сеанс по совместной терапии со Стоцким. И я планирую на нем быть. Разворачивается. Мы стоим очень близко, касаясь телами и не сводим взгляда с лиц друг друга. Огромная гербера зажата между нами. Кручу стебель в пальцах. Яркие лепестки гладят нижнюю губку Мышки. Поджимает губы, пытаясь не улыбаться, но у нее не получается. Улыбаясь в ответ, подмигиваю ей.

— Нормально? Не сильно страшненький?

Утыкается лбом в мое плечо, забирает цветок.

— Максим, — проходит мимо Алла, скептически комментируя нашу позу: — Если ты сделаешь шаг назад, Яна не упадет, гарантирую.

Делаем по маленькому шагу назад, отводя взгляды.

— Яночка, я рада, что ты вернулась к нам!

— Спасибо, Алла, — кивает Мышка.

Провожаем ее взглядом. Как только отходит подальше, на секунду касаюсь верхней губки Мышки поцелуем.

— Я сейчас тебя на руки своим сдам, полюбуешься на них тоже немного, окей? — ищу взглядом друзей в идущей из общежития в столовую толпе.

— А ты?

— А у меня дело…

Веду ее к друзьям. Мы врезаемся в толпу против ее течения. Замечаю ненавистное лицо Стоцкого. Отпускаю руку Яны, врезаюсь плечом в его плечо. От удара мы разлетаемся, сминая толпу в две кучи. Все тормозят, реагируя на конфликт.

Оскаливаемся друг на друга. Он переводит свой тупорылый безэмоциональный взгляд на Янку.

— На меня смотри! — рявкаю я. — Жду тебя сегодня на ринге, ушлепок. Официально.

В эмоциях выдергиваю из кармана кожаные перчатки и бросаю ему в рожу. Адреналин шкалит. Он бросается на меня первым, я дергаюсь в ответ.

— Макс! — слышу испуганный крик Яны.

Но на нас повисают парни, не давая нам сцепится. Ее в сторону оттаскивают наши девчонки.

— На ринге, пацаны! Не гоните!

Растаскивают подальше. Вырываюсь, сворачивая в сторону главного корпуса. С колотящимся сердцем иду на сеанс.

Глава 31. Сеанс у психолога

Ольга Захаровна рассаживает нас в кресла друг напротив друга, перекатывая журнальный столик так, чтобы он разделил нас. На нем корзинка со всякого рода антистрессами. Забираю какого-то ежика с пупурышками. Сжимаю так, что его глаза вылазят из орбит. Едва держу себя в руках.

Стоцкий демонстративно сползает чуть ниже в кресле, принимая расслабленную позу кладет ступню на колено.

Смотреть не могу на его свиную морду! Широкие задранные ноздри вызывают отвращение. Впрочем, как и усыпанная крупными рыжими веснушками вечно шелушащаяся кожа. А вкупе с гадкой бычьей натурой… Мерзотный тип. И вместе с тем — беспредельный.

От мысли, что прикасался к Мышке, прикидываясь мной, глаза мои заливает пеленой ярости. Тварина!

— Доброе утро? — пытливо и доброжелательно заглядывает по очереди нам в глаза психолог.

Стоцкий от нее вылезает. Но как по мне — результат нулевой. Как был тварью, так и остался.

Мы с ним молчим.

— Ребята, давайте не нарушать правил наших сеансов. Поприветствуйте друг друга.

— Извините, Ольга Захаровна, но я не могу найти подходящих слов для приветствия, — брезгливо дергается моя губа. — Ничего доброго я ему не желаю. А по правилам наших сеансов можно говорить только то, что чувствуешь, так?

— Так. Но может быть ты выразишь какие-то позитивные ожидания Антону, тоже сойдет за приветствие, — улыбается Ольга Захаровна.

— У меня нет ни одного позитивного.