Она разрушила нашу семью

Сердце моё тут же, как только она произнесла эти слова, пустилось в бешеный галоп. Только не это! Мне что теперь, телефонный номер ещё менять? Кстати, откуда он у неё?

– Анжела, где вы взяли мои личные контакты? – вместо ответа потребовала я пояснений от редактора.

– Нам прислала их Лидия. И не только их, но ещё много материалов для передачи. Даже название есть – «Они убивают мою дочь».

Анжела говорила это таким спокойным голосом, что мне стало не по себе ещё и от этого. Как будто мы с ней были хорошими знакомыми, обсуждающими, например, как и кто из нас жил то время, пока не виделись.

– Вы в своём уме? – прохрипела в трубку. – Или это розыгрыш такой?

– Нет-нет, Милена, подождите, – опомнилась Анжела. – Я ни в коем случае не настаиваю и ни к чему вас не принуждаю…

– И на том спасибо!

– Просто у нас имеется на руках материал… Здесь фотографии ваших детей, фотографии Вероники – это дочь Лидии и вашего мужа. Ещё я знаю, что она просила помощи и у вас, и у Арсения, но вы отказались. А Ника теперь при смерти.

– Стоп!

Я заходила по балкону туда-обратно. Сердце теперь колотилось не так быстро, на смену его неистовому биению пришло ледяное спокойствие. Интересно, а то, что перечислила сейчас Анжела, можно интерпретировать как преследование? Или в полиции вновь скажут, что не видят в озвученном никакого состава преступления?

– Стоп, Анжела. Теперь давайте по порядку. В редакцию передачи пришли все эти данные? От Лидии?

– Да, от Лидии. Здесь также есть и ваши контакты.

– Личные, – хмыкнула в ответ.

– Да, потому я вам и звоню. Вы не могли бы подъехать к нам и обговорить, в каком формате нам лучше будет записать эту передачу?

Она говорила о своём дурацком выпуске так, словно это было делом решённым. Чёрт побери, неужели люди не видели, какая гнилая эта Лида?

– Я сейчас в отъезде. Перезвоню вам, когда вернусь домой. Всего хорошего, Анжела.

Не дожидаясь, пока редактор положит трубку, я сбросила звонок и едва не взревела от злости, которая запылала в душе.

– Ты не представляешь, что творится, пока мы здесь! – заявила отцу, вернувшись на кухню наших апартаментов.

– Питер смыло волной? Пронёсся ураган? – с притворным беспокойством спросил отец, глядя на меня во все глаза.

– Хуже! Эта дрянь хочет выволочь наше грязное бельё на обозрение всей страны! – зашипела я, пока папа споро наливал в бокал немного Каберне.

– Так, присядь и расскажи подробнее, – велел отец и, вручив мне напиток, легко подтолкнул в сторону дивана.

Я устроилась на нём и, сделав внушительный глоток, вдохнула и выдохнула.

– Мне звонил редактор передачи с Первого канала. Она сказала, что Лида прислала им целый сценарий выпуска, главной героиней которого должна стать она сама, ну а антуражем – я и, видимо, мальчики.

Отец присел рядом и нахмурился.

– Ей настолько нужны деньги? А как же всякие благотворительные сборы? И ты говорила, что Арсений им помогает.

– Ей не нужны деньги, папа! Ей нужно было сначала разрушить мою семью, с чем она успешно справилась, а затем уничтожить то, что после этой самой семьи осталось.

Не в силах сидеть на месте, я вновь вскочила и заметалась по кухне, едва не выплёскивая на себя вино.

– Теперь давай по пунктам, я ничего не понимаю. Или тебя потащат туда насильно? – уточнил отец.

– Не потащат. Пока просят просто приехать и ознакомиться с возможным вариантом выпуска с нашим участием.

– Ну так поставь им условие, – философски изрёк отец, и я остановилась и воззрилась на него с недоумением.

Он что, предлагал мне действительно пойти на это? Чтобы у Лиды окончательно сформировалось мнение, будто все кругом станут и дальше играть в её игры?

– Какое условие, пап? – устало откликнулась я.

– Ты сама напишешь сценарий этого выпуска, где эту сумасшедшую выставят в том свете, который нужен тебе. Что она тебя преследует, что жизни не даёт. Что близнецы находятся под угрозой. Что ты обращалась в полицию.

– Что она выкладывает личные записи под моим блогом…

– Да. И что вместо того, чтобы заниматься лечением больной дочери, она бегает за тобой, как собачонка. Вроде и угрозы не представляет, но кусает исподтишка.

Всё, что говорил папа, было весьма разумным. И вроде как меня было совсем не напугать тем, чтобы оказаться на всеобщем обозрении. В любом случае, границы этого самого «обозрения» выставлять буду я сама и никто иной. Но как же мне хотелось сейчас просто спокойной жизни!

– Милен, она не отстанет. Даже когда её дочь отправится на небеса, эта женщина не отстанет. А так… огласка, да ещё и в том формате, когда Лиду покажут именно такой, какая она и есть, сыграет тебе только на руку.

Вновь устроившись рядом с отцом, я протянула ему опустевший бокал. Он с понимающей улыбкой отправился наполнять его снова. Больше ничего не говорил, да пожалуй, в беседе я больше не нуждалась. Сейчас мне нужно было крепко пораздумать о том, была ли необходимость идти на настолько крайние меры.

Хотя, кажется, я прекрасно понимала, каким будет мой положительный ответ.

* * *