Она уехала в Англию

– Жена, но не тюремный заключенный.

Лиза блефовала. Билет был куплен на завтра, но она не хотела так быстро в этом признаваться. Ей почему-то нравилось терзать его.

Алексей смотрел на Лизу и понимал, что она стала другая за время, пока они не общались. Он не мог пока точно сказать, какие именно изменения в ней произошли и что на них могло так повлиять, но они определенно ему нравились, несмотря на то, в чем она только что призналась. Она как будто повзрослела, в ней появилась уверенность и основательность, которой он никогда в ней прежде не видел. В ее движениях прослеживалась всеобъемлющая решимость, хотя раньше она даже не могла определиться, какой сок ей купить, ананасовый или яблочный.

– Собирайся, Лиза, – снова сказал Алексей, но теперь уже мягче.

– Наверное, ты не понял меня. Если я поеду в Россию, то только чтобы получить развод.

Лиза не знала, насколько серьезны намерения Тео, потому что он пока не сделал ей предложения и, возможно, никогда бы не сделал, но она точно для себя решила, что она не разменяется на что-то менее стоящее, чем она испытала в их отношениях.

После ее слов Алексей взорвался. Он подскочил с кресла, и его белесое лицо покраснело от напряжения.

– Я не ожидал от тебя такого предательства, – процедил он сквозь зубы, еле сдерживая накопившиеся эмоции. – Как ты могла мне бессовестно врать все эти годы, что любишь меня, не можешь жить без меня и веришь в наш брак? И с первыми же трудностями ты променяла нашу любовь на первого встречного? Наверняка богатого, судя по тому, где ты живешь. Да тебе ведь именно этого всегда и не хватало. Денег! Как можно бы такой корыстной? Как? Ты ведь выше всего этого!

Он театрально взялся за голову двумя руками, желая показать тем самым, насколько абсурдным ему кажется происходящее.

– Деньги для меня важны, – отвернулась Лиза. Она не хотела видеть драму, происходящую на ее глазах. – Но любовь важнее, как бы это ни казалось тебе банальным. Я никогда не чувствовала себя любимой в нашем браке. Без денег или с деньгами, у нас отсутствовало самое главное – родство душ.

– Что? – нарочито тихо спросил Алексей, ухмыляясь. – Это откуда у тебя такие мысли появились? Тебе что там, промывку мозгов устроили? О чем ты говоришь, Лиза? А что же это тогда было, если не родство душ? Ты же меня любила еще три месяца назад! Всего девяносто дней прошло. Какая же получается фальшивая это любовь, если она так быстро закончилась? О чем ты думала, когда выходила за меня замуж?

Лизе казалось, что она знает ответы на все вопросы, кроме одного – именно того, что задал ей только что Алексей. Лиза понимала, что он злится, и поэтому ему хочется говорить гадости, обвинять и попрекать ее, но она прекрасно помнила, что когда она была рядом с ним и хотела хотя бы каких-нибудь эмоций от него, то получала взамен лишь равнодушие. И вдобавок пренебрежение от его матери. Алексею было все равно, где она бывала и чем жила, он ни разу не поинтересовался, о чем она мечтает. Перед ней встала картина его, играющего в компьютерные игры или смотрящего с чипсами и пивом кровожадный фильм, – и ее, стоящей в стороне, наблюдающей это и не находящей себе места в их расходящемся по швам браке, оставлявшем дыры, которые у нее больше не было сил заштопывать. Ее затошнило, и она встала из-за компьютера, сказав Алексею, что ей хочется воды. Она выглядела отрешенной.

– Я сейчас поеду по делам, – сказал Алексей, – а после позвоню тебе. Больше не отключай телефон. Ты слышишь меня? Сейчас у тебя непростое время, я все понимаю. Но нам стоит попробовать еще раз, я обещаю, что все будет по-другому. Я готов меняться. Больше никаких игр и алкоголя. Я нашел хорошую работу. И мы обязательно переедем от мамы, как только ты вернешься домой.

Лизе было трудно поверить тому, что изливалось изо рта ее мужа. Она ждала этого каждый день, с тех пор как вышла за него замуж. «Домой» – это слово отозвалось тоской по Москве, по ее привычной жизни там. Алексей был перед ней, воплощая это. Он вдруг показался ей родным, и что-то внутри екнуло, отзываясь тянущим, неприятным ощущением в животе. Она ведь действительно не представляла жизни без него еще несколько месяцев назад, как быстро это ощущение изменилось. Мыслями она постоянно возвращалась к Тео, и ей было тревожно, потому что скоро он узнает правду. Самым наихудшим способом, который разрушит его зарождающуюся любовь, но почему-то она почувствовала, что на душе ей стало легче и что она не принадлежит этому месту. Она здесь чужая. Карета превратилась в тыкву, и сказка закончилась. Настала пора возвращаться обратно к своим домашним обязанностям.

Она все еще сидела перед экраном. Теперь уже мертвенно-черным. Она снова почувствовала приступ тошноты и на этот раз не сдержала себя, облегчив его в ванной. Она ощущала слабость во всем теле, и ей показалось, что она больше никогда не сможет встать с этого места, пока Тео не придет и не поднимет ее, так же, как он сделал это в самый первый день их знакомства.