Она всегда с тобой

А Михаил про себя радовался, что они вырвались из удушливой атмосферы, Ляльку он не переваривал с первых дней женитьбы друга, отсюда ему не нравилось бывать там, где она хозяйничала. Кстати, Ляля ведь и его пыталась переделать на свой лад, только он никогда не понимал, какого рожна ей надо, потому угодить даже ради Бориса не мог маленькой ведьме (до большой нос не дорос).

А Ксюшу Ляля шокировала, как нечто из другой галактики. Одно дело — слышать от Майки, мол, жена Борьки такая-сякая, списывая на факт: девяносто девять процентов мужчин рассказывают любовницам сказки про жен, но не бросают их. И совсем другое — убедиться, что так и есть, мало того, характеристика подруги (со слов Бори) слабовата оказалась.

— Боря, она… э… всегда такая? — осведомилась Ксюша, устраиваясь в машине. — Или это от волнения?

— Лялька? — вместо Бориса завязал диалог Михаил. — Всегда. Ты не видела, когда она в истерику впадает — во где бесплатное кино! Все эти психологические триллеры голливудского розлива отдыхают.

— Ой, как все запущено. Нет, если бы я увидела такой персонаж в кино, сказала бы, что таких не бывает, авторы перебрали с утрированием. Она же не слышит, что ей говорят, тупо гнет свою линию и не догадывается, что выглядит полной дурой.

— Брось анализировать ее, — отмахнулся Миша. — Лялька просто негодяйка, ты же видела.

— М-да… Негодяям жить легко, у них весь мир виноват, что они негодяи. Боря, судя по всему, твою бывшую развели, она действительно больше ничего не знает. Как нам быть теперь?

Борис лишь пожал плечами, потом озвучил старую идею:

— Нужно еще подержать Майю под наблюдением. Чувствую, мне тоже следует подключиться, придется идти на конфликт и увольняться.

— Зачем? — подал голос с заднего сиденья Михаил. — Мы справляемся, правда же, Ксюша?

— Полагаю, не стоит увольняться, — поддержала она Мишу. — Мало ли как сложится твоя работа за бугром, никогда не стоит рубить концы. Вдруг придется вернуться раньше, а тут тебя помнят и ждут. Мы с Мишкой справимся без твоего участия, нам Майка тоже небезразлична. А если заметим опасность для нее, поверь, от твоей помощи не откажемся.

Два «за», один «против» — победило большинство.

2

Как пережить, когда тебя облили дерьмом? Как вообще жить? С другой стороны, если над этим задумываться, то кончить петлей или таблетками в количестве ста штук — самый прямой путь. Майя не склонна к суицидальным состояниям, наоборот! Она из тех людей, кто до последнего будет сражаться за себя и родных, но позже. Пока у нее… не депрессия, нет, не паника… стыд! Да, слово подходящее: стыд. Майя на передаче пережила бесчестье, поэтому остальные факторы и следствия уже не важны, кроме стыда, он выжигал нутро и хлебал кровь литрами. Как она еще двигалась — обескровленной, — неизвестно.

Майя приехала домой, открыла дверь квартиры, вошла и остановилась, словно перед преградой — невидимой, но ощущаемой. Не хотелось идти внутрь. Потому что этот дом — чужой, муж, которого сегодня орогатило общественное мнение, тоже не ее, он свой собственный. Люди, живущие вместе, должны соединиться в одну субстанцию, а Майя и Станислав находятся в разных локациях и разных измерениях. Это стало очевидным вот так сразу и без оговорок, вместе с тем пришло… облегчение. Ну, правда, сколько можно вариться в котле неверности, обмана, угрызений совести? Разумеется, Стас вскоре узнает о звонке слушательницы и будет… что-то будет. Принять придется все, хотя по-человечески Стаса жалко, тем не менее она впервые не придумывала удобоваримые оправдания, хватит.

Майя прошла в гостиную, села на диван… а ведь идея интерьера принадлежала ей, зря Стас упрекал, будто ее невозможно заставить купить диван. Майя сначала проштудировала толстые журналы по оформлению интерьера, потом моталась по всем салонам, выбирая стильную мебель, отвечающую оригинальному замыслу. Правда, данные хлопоты были до знаменательной встречи в галерее, а после как-то все потеряло свое значение, этот дом тоже. Действительно, Майя здесь словно квартирантка…

— А, ты уже дома…

Она вздрогнула от неожиданности, настолько глубоко задумалась, что не услышала, как вошел муж. Взглянув на него, Майя поняла: он все знает. Тем лучше… или хуже, но для нее. Она успела подумать о мальчиках, о том, каким будет решение Стаса, поток мыслей прервал муж:

— Как мне все понимать?

Он прошел к дивану напротив, по-хозяйски расположился, забросив одну руку на спинку, закинув ногу на ногу… Собственно, ее сравнение смешно, ведь Стас и есть хозяин, в этом доме все-все принадлежит ему, даже ее одежда. При всем при том Майе не понравилось начало разборки, тон задел. С другой стороны, какое она имеет право оценивать поведение мужа — она, три с половиной года бегавшая на свидания к другому при каждом удобном случае!

— Ты о чем? — бросила ему вопрос Майя.

— Не прикидывайся, будто не понимаешь. Я о вопросах к тебе в прямом эфире. Сам не слышал, мне рассказали в пикантных подробностях, даже поставили в известность, сколько секунд ты держала паузы. Как мне это понимать?