Она всегда с тобой

Немножко соврала. Майя стояла у машины под дождем, подставив лицо струям, охлаждаясь. А если совсем честно, она не знала, что сказать Борису, потому медлила. Отъехав подальше от дома, Майя припарковала машину на широком проспекте и просидела в ней до сумерек. Думала, думала и думала. Точнее, пересматривала свою жизнь, словно перед смертью. Когда зажглись огни в городе, когда полил дождь, а домой возвращаться — нет, только не сегодня… Вот! Значит ли это, что Майя не исключала варианта возвращения домой к мужу и детям? Она затруднялась ответить даже себе, так неужели об этом следовало говорить Борису? В этой непростой ситуации она чуть позже получила очередное послание от преступников…

— Раздевайся, и быстрее, — дал команду Борис. — Дождь не летний.

Он достал из шкафа махровый халат, вязанные вручную носки, футболку, но Майя сначала попросилась в душ согреться. Ванная комната запущена, хотя Боря привел ее в относительно божеский вид, однако ремонт нужен серьезный… Опять она думала не о том, какие-то мелочи лезли в голову и путали там все.

Став под горячий душ, мысленно Майя снова вернулась в свою машину у обочины, вернулась к тому моменту, когда раздался звонок. Номер опять был неизвестный, она не сомневалась, что это не салон красоты, не оздоровительный центр, ищущие клиентов, видимо, главарь заботился о том, чтоб его не запеленговали, потому менял сим-карты.

— Как тебе шутка? — сказал до боли знакомый голос, точнее, нечто похожее на инопланетные звуки.

— Пошел к черту, — огрызнулась Майя. — На дальнейшие шутки можешь не тратиться, я ушла от мужа, твоя цель достигнута.

— Откуда тебе знать мою цель?

— Слушай, что я тебе сделала? Чего ты привязался ко мне?

— Презираю шлюх. Я их отлавливаю и наказываю. И тебя накажу.

Она отключилась от связи. Однако угроза подействовала, Майя сжалась от страха в комок, сложив кулачки вместе, и уткнулась в них носом. Она чувствовала себя мошкой по сравнению с этой гадиной, знающей о ней много из того, что не для всеобщего достояния. Однако мошки кусаются больно, и Майя, всплакнув самую малость, надумала этого психопата (наверняка маньяка) так укусить, что у него паралич наступит. Она резко поумнела и уже не потерялась, видя неизвестный номер, который раньше пугал ее до икоты. Майя готовилась к звонку негодяев, догадываясь, что в покое ее не оставят, и сегодня… записала весь диалог. Завтра отвезет запись Тимофею Троянову и Галине, пусть с двух сторон обследуют голос. Майя больше не имела права на ошибки, ведь она помнила, какую картину привез ей курьер…

Самое главное: Троянова она ведь дождалась, он пригласил ее в дальнюю комнату, судя по микроволновой печке и электрочайнику, здесь охранники имели возможность перекусить. Тимофей даже кофе предложил, но Майя отказалась.

— Тогда к делу, — сказал он.

Троянов подставил стул, оседлал его и приготовился слушать. Совершенно чужого, постороннего человека посвящать в тайны собственной жизни очень сложно, то и дело слова путались, вязли в зубах, потому что Майя подыскивала более-менее мягкие обозначения обстоятельств. А измену как ни назови, она все равно измена. И пришлось выложить Троянову все, иначе как ему работать?

Первых он собрался «прощупать» Стаса и Лялю, эти двое, по его мнению, наиболее вероятные режиссеры данного спектакля. В то же время Тимофей не отрицал, что преступниками могут оказаться совсем не первые подозреваемые, а лица второго и третьего круга или даже абсолютно неизвестные, у которых мотив — больной мозг и подпорченная генетика. Но начинают, как правило, с тех, кто ближе к пострадавшей стороне, и либо исключают их, либо привлекают к ответственности. Майе уже было все равно, с кого он начнет, лишь бы раскрутил заговор против нее и вышел на подонков. Ей пришлось вспомнить каждый день в подробностях с момента получения первого конверта, где бывали они с мужем, куда Стас уезжал… В Питер?

— Отлично, с Питера и начнем, — сказал Троянов. — Возможно, ваш муж никуда не уезжал, тогда нам останется взять его с поличным.

Короче, обнадежил. Нет, он уверенно заявил, что задача не видится ему слишком сложной. Однако Майя ввиду опасности будет и сама шевелиться, времени теперь у нее уйма, потратить его нужно на спасение собственной жизни…

— Майка… — постучал в дверь ванной Борис. — Ты там не уснула?

— Почти. Но уже выхожу.

Облачившись в халат Бориса, она притопала в комнату, залезла на диван и натянула носки. К этому времени он принес поднос с едой и бутылкой коньяка, налив по полной рюмке, одну протянул Майе:

— Пей сразу все. Согреешься.

— Да я в общем-то не замерзла…

— Неужели? За окном десять градусов тепла, купание под дождем может обернуться воспалением легких. Пей.

Майя послушно выпила до дна, захмелела сразу, ведь с утра ничего не ела, следовало срочно закусить. Она взяла два бутерброда с вареной колбасой и сливочным маслом, сложила их вместе, врезалась в это сооружение зубами, блаженно застонав:

— М… какая я голодная! Как зверь!

— Еще картошка варится… в мундире.

— Отлично! Картошку тоже съем.