Оникс и слоновая кость

На дорогу до Угарного квартала ушел час. Можно было поехать верхом, но Кейт не хотела появляться в конюшнях в таком виде. Кроме того, не стоило оставлять Жар-птицу в столь сомнительном месте. Замок она покинула не через главные ворота, а через задние, которыми пользовались слуги.

Даже в столь позднее время улица, где располагался «Заветный клинок», была полна народу. В основном – мужчин, посещавших таверны, игорные дома и бордели. Похоже, это было следствием королевского эдикта, повелевающего размещать злачные заведения в одном квартале. Сюда стекались греховодники со всего Норгарда.

Старательно подражая мужской походке, Кейт поднялась на крыльцо и небрежно кивнула вышибалам. Над их головами висела деревянная вывеска с названием борделя, под которым был намалеван полуизвлеченный из ножен меч с обвившейся вокруг него красной розой.

Вышибалы не обратили на Кейт никакого внимания, и она с облегчением толкнула дверь. Во внутренние помещения вели три арки: правую и левую прикрывали легкие занавеси, за центральной виднелся обеденный зал, уставленный столиками всех размеров, большинство из которых были заняты. В центре находился помост, на котором играли музыканты и медленно танцевали две полуголые девицы, соблазнительно виляя бедрами.

Кейт поспешно отвела глаза и тут же увидела двух других женщин, вышедших ей навстречу. На них были майки, оголяющие живот, и лунные пояса. Девицы наградили Кейт двусмысленными взглядами.

– Чего изволит сударь? – поинтересовалась одна.

Кейт прикинулась, что у нее запершило в горле, откашлялась и произнесла как можно более низким голосом:

– Пока – отдельный столик.

И затаила дыхание, внутренне готовясь, что ей укажут на дверь.

– Следуйте за мной, – ответила девица.

Медленно выдохнув, Кейт двинулась за ней в общий зал. Ее усадили за столик в дальнем углу. Кейт почувствовала на себе чужой взгляд. Стараясь не обращать внимания на великоватый дублет, подпиравший горло, она как бы рассеянно осмотрелась. У кого же из завсегдатаев есть нужные ей сведения?

К ней подошла молоденькая подавальщица, чей вид совершенно не вязался с этим местом. Настоящая серая мышка: худенькая, плоскогрудая, с негустыми каштановыми волосами и усталым лицом.

– Чего вам подать?

Кейт заказала рыбу с грибами и жареным картофелем и кружку домашнего вина. Пока она все это озвучивала, вытащила из-за пояса кошель, положив его на стол так, чтобы звякнули монеты. Слава богам, Корвин достаточно платил за тренировку Черномора, а тратить валенты ей было не на что: в замке она жила на полном обеспечении короны. Мысль об этом была неприятна Кейт. Она не желала ни от кого зависеть, особенно от Корвина.

Когда служанка вернулась, Кейт заплатила ей в двойном размере. Девчонка радостно сграбастала монеты. Выражение усталости сменилось алчной гримасой.

– Смотри, не забывай обо мне, – сказала Кейт. – Я пришел сюда хорошенько выпить. – Она с энтузиазмом подняла кружку и отхлебнула.

Вино оказалось кислым, как уксус, и Кейт едва не поперхнулась.

Привыкнув уже к дворцовой кухне, она нашла здешнюю рыбу несъедобной, пересоленной и сухой. Пока ела, то исподтишка оглядывала зал, пытаясь представить тут отца, и не могла. Мужчины являлись сюда, чтобы напиться и развлечься с девками. Этой компании Кейт предпочла бы даже стаю драконов.

Когда подавальщица вновь подошла к ее столику, Кейт заказала еще вина, вновь заплатив вдвое больше.

– Как тебя зовут? – спросила Кейт у девчонки, вкладывая ей в ладонь деньги.

– Яннель, – несколько скованно ответила та.

– Давно ли ты тут работаешь, Яннель? – Кейт опустила в руку девушки еще одну монету.

– Несколько лет, – пожала плечами служанка.

Она была моложе, чем Кейт показалось сначала, но худоба и хмурое лицо ее старили.

– А ты можешь вспомнить мужчину, который наведывался к вам примерно три года назад? – спросила Кейт, надеясь, что служанка не врет. – Такой высокий, черноволосый, кареглазый?

– Еще б не помнить! – фыркнула Яннель, забирая монету. – Вон он сидит. А там – другой, – она тыкала пальцем туда-сюда. – Все они на одну рожу.

Кейт едва удержалась, чтобы не схватить дурынду за руку.

– Мужчина, о котором я говорю, был сухощавым. Лошадник, работавший в королевских конюшнях.

Девушка с сомнением покачала головой, затем ее словно осенило:

– Вы говорите о Хейле Брайтоне, да? Об Изменнике?

– Да, только не ори так.

– А почему вы о нем спрашиваете? – Яннель уперла руки в бока.

Вопрос поставил Кейт в тупик. Она до того сосредоточилась на маскировке, что совершенно забыла придумать убедительную историю.

– Просто из… из любопытства. В смысле, мужик же прославился на весь мир. Точнее, ославился.

– Ну-ну, – бросила Яннель и зашагала прочь.

С бьющимся сердцем Кейт наблюдала, как та подошла к грузной женщине, подпиравшей дверь кухни, и принялась что-то ей нашептывать. Седые волосы матрона уложила в замысловатую прическу, а ее одежда была подчеркнуто строгой. Хозяйка, догадалась Кейт.