Оникс

Чтобы продемонстрировать свое «послушание», я пнула его со всей силы ногой. Боже… если бы я только могла пройти через эту преграду. Моя нога заехала ему под подбородок, отбросив его голову назад. В ответ Уильямс ударил ногой мне в живот, заставив меня согнуться пополам. Я пыталась вывернуться, когда он схватил мои запястья. Дотянувшись до наручников, прикрепленных к верху клетки, он дернул за них так, что свисавшая цепь с грохотом достигла пола.

— Нет! — закричала Мо, сотрясаясь от дрожи. — Нет!

Панический ужас в ее голосе спровоцировал мой собственный страх, и мое сопротивление утроилось. Но все это было бесполезно. Уильямс защелкнул наручники вокруг моих запястий, и мир затопило болью.

Я начала кричать.

И уже не останавливалась никогда.

* * *

Мой крик утих только тогда, когда я не могла больше воспроизвести ничего громче сиплого шепота. Мое горло отекло и горело настолько, что я могла только стонать и всхлипывать.

С тех пор как мужчины ушли, забрав с собой Мо, прошло немало часов. Часов, на протяжении которых не было ничего, кроме прожигающей боли, которая пронзала мое тело и разрывала мое сознание. Мне казалось, что с меня несколько раз содрали кожу, не оставив на мне живого места.

Я теряла сознание и снова приходила в себя. Моменты небытия были благословением, которое длилось слишком скоротечно. Очнувшись, я снова оказывалась в мире, где боль угрожала лишить меня рассудка. Когда-нибудь всему этому должен был наступить конец, думала я, но боль продолжала накрывать меня с головой новыми и новыми приступами, вызывая приступы удушья.

Мои слезы иссякли в тот момент, когда я наконец перестала кричать. Я пыталась не двигаться, когда меня пронзали очередные приступы агонии. Но мне все равно становилось только хуже. Я больше не чувствовала холода, кроме боли, источником которой было нечто, встроенное в наручники.

Только я совсем не хотела умирать. Я очень хотела выжить.

В какой-то момент я услышала, как открылась дверь. У меня не было сил даже поднять голову, и я невидящим взглядом уставилась на металлические трубки, к которым была приварена решетка. Снимут ли они с меня наручники? Я боялась надеяться, и мое дыхание почти остановилось.

— Кэти…

Я подняла глаза и увидела волосы с проседью, красивое лицо и улыбку, которая проложила ему путь в мою жизнь и… в постель моей матери.

Уилл Майклз.

Единственный мужчина, на которого мама обратила внимание после смерти отца. И она его любила. Именно это сильнее всего усугубляло ситуацию. Мне было все равно, что это могло значить для меня. Я давно испытывала к нему неприязнь и подозревала, что он нечист на руку, но мама… это ее убьет.

— Как дела? — поинтересовался Уилл таким тоном, словно его действительно интересовал мой ответ. — Я слышал, для Лаксенов и гибридов… крайне болезненно находиться в этих клетках. По-моему, это чуть ли не единственный способ лишить сил как Лаксенов, так и тех, кого они мутировали. Здесь все состоит из особого сплава. Оникс в сочетании с несколькими другими камнями, такими как, например, рубин, дает очень интересный эффект. Как если бы два фотона, сталкиваясь друг с другом, пытались бы найти вход. Именно это сейчас происходит с твоими мутировавшими клетками. — Он поправил на шее галстук, ослабив узел. — Ты, наверное, уже догадалась, что я являюсь тем, кого МО называет имплантатом. Ты — сообразительная девушка, но, наверное, хотела бы понять, как именно я о тебе узнал? В ту ночь, когда ты попала в больницу после нападения, твое тело восстанавливалось слишком быстро. К тому же МО уже давно за тобой следило из-за твоей близости с Блэками.

Будучи врачом, конечно, он всегда мог отследить тех, кто выздоравливал аномально быстро. Отвращение распространялось во мне, словно вирус. Мне понадобилось несколько попыток, прежде чем я смогла выдавить несколько сиплых слов, царапавших мое горло, словно лезвие:

— Ты начал встречаться с моей… матерью только для того, чтобы иметь возможность… наблюдать за мной? — Когда он подмигнул, меня чуть не стошнило. — Ты… сукин сын.

— Ну-ну, скажем так, в общении с твоей матерью были свои преимущества. Она — милая женщина, но…

Мне хотелось покалечить его.

— Ты… рассказал им о… Доусоне и Бетани?

Он сверкнул белозубой улыбкой.

— МО уже следило за ними. Всякий раз, когда Лаксены сближаются с человеком, в игру вступает МО в надежде, что Лаксены мутируют как можно больше людей. Я был с ее родителями в тот день, когда она вернулась с гор. У меня сразу же появились подозрения, и я оказался прав.

— Ты… ты ведь был болен тогда, верно?

В его глазах что-то промелькнуло.

— Хм-м, а ты, я вижу, провела свои исследования? — Когда я ничего не ответила, он усмехнулся. — Скоро с болезнью будет покончено.

Я моргнула, чувствуя, как грудь змеей сдавливало отвращение. Этот человек предал свою собственную семью.

— Я сдал их первыми, и скажем так… после этого случилось то, что случилось. — Он опустился на корточки, склонив голову. — Ты совершенно другая. Твой жар был сильнее, твоя ответная реакция на сыворотку оказалась поразительной, и ты сильнее, чем Бетани.

— На сыворотку?