Оно

– А полиция не предполагает, что это результат несчастного случая? – спросила Бев. Майк покачал головой.

– Его мать развешивала белье на заднем дворе. Она услышала звуки борьбы – услышала, как сын ее кричит. Она побежала так быстро, как только могла. Когда она поднималась по лестнице, она сказала, что слышала звуки, как будто несколько раз спускали воду в туалете, и что кто-то смеялся. Она сказала, что это был нечеловеческий смех.

– И она ничего не увидела? – спросил Эдди.

– Сына, – просто сказал Майк. – У него была перебита спина, проломлен череп. Стеклянная дверь в душ была разбита. Кровь была везде. Сейчас мать в психиатрической больнице в Бангоре. Мой.., мой полицейский источник сообщает, что она совершенно потеряла разум.

– Ни хрена удивительного, – сказал Ричи хрипло.

– Полиция предполагает, что убийца прошел через переднюю дверь в то время, как мать вешала белье на заднем дворе. Потом, когда она бежала по лестнице, он мог выпрыгнуть из окна ванной во двор, из которого она только что убежала, и легко смыться. Но окошечко очень маленькое, разве только семилетний мальчик сможет пролезть через него. А прыгнуть надо было с высоты 25 футов на каменный дворик. Рэдмахер не любит об этом говорить. И никто в прессе не заставит его заговорить.

Майк вылил воды и потом передал им еще одну фотографию. Не полицейскую, а просто школьную; на ней был изображен улыбающийся мальчик лет тринадцати. Он был одет в самое лучшее – явно для фотографии; чистые руки аккуратно сложены на коленях. В плазах его блестел какой-то лукавый огонек. Он был черным...

– Джеффри Холли, – сказал Майк. – 13 мая. Через неделю после убийства Кауна. Растерзан. Обнаружен в Бассей-парке, возле Канала.

Девять дней спустя, 22 мая, пятиклассник по имени Джон Фьюри обнаружен мертвым на Нейболт-стрит.

Эдди издал высокий дрожащий крик. Он схватил свой аспиратор, но он упал и стукнулся о стол. Он подкатился к Биллу, который подобрал его. Лицо Эдди стало болезненно желтым. Дыхание клокотало в горле.

– Дайте ему что-нибудь выпить, – прорычал Бен. – Кто-нибудь... Но Эдди отрицательно замотал головой. Он просунул аспиратор прямо в горло и вдохнул воздух. Его грудь содрогалась, когда он стремился глотнуть немного воздуха. Он вдыхал и выдыхал снова и снова, а потом сидел с полузакрытыми глазами.

– Все будет хорошо, – произнес он задыхаясь. – Дайте мне минутку прийти в себя. Я с вами.

– Эдди, а ты уверен? – спросила Беверли. – Может быть, тебе лучше полежать?

– Сейчас все будет хорошо, – повторил он раздраженно. Это был.., просто шок. Понимаете? Просто шок. Я все забыл о Нейболт-стрит.

Никто не возразил. Билл подумал: Вам уже кажется, что все ваши ресурсы исчерпаны, а потом Майк произносит еще имя, а потом еще одно, как фокусник с шариками, – и вы опять отпали на свои задницы.

Слишком многое нужно было сразу же встретить лицом к лицу, нескончаемый поток неописуемых жестокостей, каким-то образом непосредственно нацеленных на этих шестерых людей – о чем говорила фотография Джорджа.

– Обе ноги Джона Фьюри были оторваны, – продолжал Майк. – Но медицинский эксперт сказал, что это случилось после его смерти. У него не выдержало сердце. Казалось, он буквально умер от страха. Он был обнаружен почтальоном, который увидел его руку, высунувшуюся из-под крыльца...

– Это было 29 мая, не правда ли? – сказал Ричи, и Билл быстро взглянул на него. Ричи посмотрел на него, слегка кивнул и снова перевел взгляд на Майка, – Нейболт-стрит, 29.

– О, да, – сказал Майк своим обычным голосом. – Это был дом 29 по Нейболт-стрит. Рэдмахер произвел арест через день после того, как было обнаружено тело Фьюри. Передовая полоса «Ньюз» в тот же день призвала к отмщению.

– После восьми убийств. Необычайно своевременно.

Беверли спросила, кого же арестовали.

– Парня, который жил в маленькой лачуге на обочине седьмой дороги, почти в черте города по дороге в Ньюпорт, – сказал Майк. – Что-то вроде отшельника. Сжигал в своей печке найденные на помойке деревянные вещи. Крыша покрыта щепой и всяким мусором. Зовут Гарольд Ирл. В глаза не видел двухсот долларов сразу. Кто-то, проезжая мимо, заметил, что он стоял в своем дворике, глядя в небо, как раз в тот день, когда нашли Джона Фьюри. Вся его одежда была залита кровью...

– Не может быть, – начал Ричи с надеждой.

– У него в хижине нашли убитого оленя, – сказал Майк. – Он витал в небесах. А кровь на его одежде была оленья. Рэдмахер спросил его, не он ли убил Джона Фьюри. И говорят, он ответил: «О, да. Я убил множество людей, большинство на войне». Он также сказал, что видел что-то ночью в лесу. Голубые огоньки, парящие в нескольких дюймах над землей. Трупные огоньки, как он их назвал. И Большую Ногу.

Они отправили его в дурдом в Бангоре. Медицинским исследованием установлено, что у него почти полностью разрушена печень. Он пил растворитель для красок...

– О, Боже мой! – вымолвила Беверли.