Оно спрятано в крови (СИ)

– Да, Каору, и скромник.

Парень улыбнулся обворожительной, победоносной улыбкой и сдул с лица длинную челку. Глядя на Каору, видела в нем практически точную копию его отца, только куда более улыбчивую и легкомысленную. Не знаю, хорошо это или плохо, но смотря в пылающие жизнью глаза парня, так и хотелось улыбнуться следом.

– Но ты молодец, уже в свои пятнадцать сумел достичь такого результата, причем удивительно, что силы твоего генома проявляются лучше, чем у Хидеки.

– Да нет, он, в общем-то, силен и неплохо обучился технике, – в голосе Каору прозвучало недовольство. – Просто отец не одобряет мой боевой настрой, вот и думает, что, если не будет тренировать, я махну на все рукой. Дурак.

– Как хорошо, что у тебя есть я.

Мы обменялись заговорщицкими взглядами и улыбнулись друг другу. Какой все же у меня коварный симпатичный племянник, само очарование. И ему так шли отпущенные волосы.

Жаль, что Хаято в детстве не проявлял ко мне такого понимания и привязанности. Вообще, глядя на его детей, видела в них нас двоих. Хидеки шел по его стопам, обладая сдержанностью и серьезностью, которые злили Каору. Не удивительно. На старшего, как наследника семьи, возлагали большие надежды, а младшего считали обузой. До моего вмешательства в традиции передачи Риндзина все было наоборот.

Мы отошли в тень деревьев для отдыха.

– Твои советы мне здорово помогли. Жаль, конечно, что мы видимся теперь редко. Сколько времени прошло, как ты уехала от нас? Год?

– О, да больше, – вздохнула я. – А кажется, будто вечность прошла.

– Многое успела узнать? Что-то новенькое? Над чем сейчас работаете?

– А тебе все расскажи, – улыбнулась я с долей снисхождения, – но не могу, ты же знаешь. Точнее, не могу говорить об исследованиях.

– Я говорил, что твой этот мужик какой-то подозрительный?

– О, ты заметил?

– Может, ты замолвишь и за меня слово? Я бы хотел тоже научиться чему-то новому, а он, вроде, сильный.

Энтузиазм Каору похвален, однако у меня все сжималось внутри, когда я слышала эти просьбы. Ведь не в первый раз парень намекает, что хотел бы познакомиться с Орочимару лично. По глупости, после долгого отсутствия, я довольно много рассказала о новой жизни, своих обязанностях, а также Орочимару. Но узнав получше мужчину, поняла одну вещь определенно точно – семью от него надо держать как можно дальше. А точнее их способности, о которых он, разумеется, знает, но пока что не проявил интерес к потенциалу. До тех пор, пока у Орочимару есть я, другие носители улучшенного генома ему не достанутся.

– Он меня-то еле вытерпел, второго Кушинада он не осилит, – перевела я в шутку, но на теплые слова парень отреагировал без энтузиазма. Притих. Это нехорошо. – Но теперь я смогу обучить тебя чему-то новому, как посредник.

– А ты найдешь на это время-то?

– Не дерзи, малец, – решила я не поощрять его острый язык, – может, я выгляжу молодо, но я старшая сестра твоего отца. К тому же разве я тебе врала? Или не сдерживала обещания? Мы ведь стали видеться чаще.

– Но только потому, что ты курировала строительство убежища. Или очередной подпольной лаборатории.

– Ты недоволен?

И все же я понимаю, почему Хаято не спешит передавать младшему сыну хоть какие-то серьезные обязанности. Он все еще воспринимает всех обязанными ему, завидует старшему брату, вместо того чтобы поучиться у него. Но винить его одного в этом тоже неправильно: в то время как отец относился к нему слишком строго и не давал достаточно внимания, я не скупилась на баловство.

Шорох приближающихся шагов отвлек нас от разговора. Я бы даже сказала намеренно отвлек, поскольку, если бы Хаято захотел подойти незамеченным, он бы просто возник у нас перед носом. Вероятно, что-то из разговора он слышал. И его появление заставило сына напряженно скривиться и вжать шею в плечи.

– И что вы тут делаете?

– Тренируемся.

– Для тренировок существует задний двор поместья.

– Но ты же, помнится, запретил мне появляться на пороге родного дома.

– Я такого не говорил.

– Да, точно, это же слова твоей жены, а ты тактично подметил, что мое поведение заставляет вас расстраиваться. – Позволив сладкому яду просочиться в голос, я сдержано улыбнулась. Собеседник прищурил глаза и промолчал, понимал, что ответить нечем. – Каору, возвращайся домой. Еще будет время поговорить.

Парень недоверчиво глянул на меня, определенно не воодушевившись, что к нему обращались в приказном порядке. Но возражать не стал, молча развернулся и побрел прочь. Я проследила, когда его фигура скроется среди деревьев, и обернулась к брату.

– Ну?

– Не смей.

– Что именно?

– Не смей втягивать его в свои дела. Каору еще совсем мальчишка.

– Пф, – у меня непроизвольно вырвался нервный смешок. – Ты серьезно? Ему пятнадцать, в его возрасте «дети» уже во всю выполняют опасные миссии, рискуют жизнями, а некоторые и семьи заводят. В нашей деревне он… нет, не он, все мы растем в тепличных условиях. А мир жесток и куда более коварен.

– И поэтому ты решила нарушить наше спокойствие? – не скрывая злость, зашипел Хаято.