ООН в Азии и Африке (воспоминания российских офицеров-миротворцев)

Кампучийская цивилизация и те индуисткие вожди, а потом — императоры превратили Камбоджу в образцовое государство, подобное «Утопии» Томаса Мора — когда весь народ работает (что-то вроде социализма) и они построили обширнейшую в мире, уникальнейшую в мире систему каналов, искусственных водоёмов, искусственных рек и озёр которые позволяли орошать и удобрять огромное количество рисовых чеков и довели сбор урожая до четырёх раз в год.

Они обеспечивали себя, и всех соседей и за счёт этого активнейшее торговали со всеми регионами.

Правда эта система каналов и орошений сыграла с ними злую шутку когда яванский пиратский флот поднялся вверх по реке Меконг, вошёл в озеро Тон ли сак (когда вода шла против течения) и разграбили столицу Ангкорват.

Позднее Камбоджа была захвачена Сиамцами (Таиландом). И ни у кого из кампучийцев не поднялась не то что рука, но даже и палец защищать своё государство потому что они работали как проклятые поддерживая систему каменных дорог, караванов и прочего. Сиамцы вывезли всех ремесленников. А сама столица Ангкорват — огромнейший храм. Я много раз пролетал мимо него на вертолётах — он и сейчас впечатляет — все эти башни, все эти огромные статуи — они все было тогда покрыты шелками и самоцветами. И это великолепие сперва разграбили яванцы, а через некоторое время Камбоджа была оккупирована Сиамом, которое в это время проповедовало не агрессивный Индуизм, а Буддизм малой колесницы.

Кампучийский народ приобрёл мир, спокойствие, сон и достаток. Кампучия — это пример, как могущественная империя надорвала саму себя. Они достигли колоссальных успехов и надорвались и от грыжи скончались. И кхмеры после этого стали буддистами, а индуисткие культы исчезли полностью. Они устали от своего величия. Их империя рухнула под весом собственного величия. Эта сонная усталость (она как печать) — её видно в этом народе. Кхмеры — это по жизни генетически уставший народ. Народ добрый, трудолюбивый, механический, в чём-то даже талантливый, но уснувший, потерявший способность к изменению, который ничего не хочет от этой жизни несмотря на всё их бывшее величие. Но их можно понять — один режим Пол Пота и Йенг Сари что с ними сделал (убил три миллиона кампучийцев в 1975-1979 гг.) Фактически это народ, который не раз за свою историю переломали через колено.

В Камбодже Пол Пот

уничтожил почти всё франкоговорящее население среди кампучийцев (кхмеров). Причём истреблял целенаправленно. Сохранился язык только среди тех, кому удалось скрыть знание французского языка даже от соседей, потому что на них доносили полпотовцам.

И с этими пожилыми людьми я пересекался и общался на французском. Очень умные люди с образованием. Они получали образование в Кампучии во французских католических колледжах и во французских школах.

Они принадлежали к зажиточному сословию чиновничества, военных. Вполне нормальные и адекватные люди.

Ту ярость с которой Пол Пот (сам получивший образование в Париже) на них обрушился понять очень трудно. Возможно, что французы в чём-то ущемили его, сдерживая его карьеру и он их и всех франкоязычных ненавидел за это.

Одна из частей Камбоджи раньше называлась Кохинхина. Ведь все же основные пряности куда стремились испанцы, португальцы, затем французы, англичане и голландцы шли оттуда.

Кохинхина благодаря своему уникальнейшему микроклимату она производит до сих пор лучшие пряности в мире — шафран, красный и чёрный перец, ваниль. Эти пряности растут там везде, но по качеству — лучшие в Кохинхине.

Это как кофе, оно растёт везде, но лучший кофе растёт в Руанде и Бурунди и в отдельных районных северо-востока бывшего Бельгийского Конго. Этот кофе лучше, чем эфиопский кофе. Хотя конечно эфиопский кофе великолепен.

Но возвращаясь к операции ООН в Камбодже. Получилась ироничная ситуация со мной — я проработал совсем немного в столице Камбоджи городе Пномпене и меня перебросили в Сонг Трек переводчиком, координатором действий вертолётной группы с ооновцами. На этой точке состав наш колебался от двух до четырёх экипажей. Там иногда останавливался наш Ми-26

и его экипажу там было трудно работать, потому что рулёжка там была мягковатой (и Ми-17 и Ми-26 взлетали самолётным взлётом). Экипаж справлялся конечно, но полосу из-за большого веса продавливали и приходилось её ремонтировать.

Приходилось работать с английским, но сперва там были французы и мне приходилось изворачиваться на французском, потом прибыл уругвайский батальон и я большую часть времени работал с английским и португальским. Часть уругвайцев говорили на португальском.