ООН в Азии и Африке (воспоминания российских офицеров-миротворцев)

И когда генерал меня тепло встретил на ужине и сказал, вы знаете, я на русских офицеров молюсь, потому, что они никогда не подведут. Они конечно могут позволить себе выпить, но что касается взаимовыручки и взаимопомощи, они — на голову выше остальных.

Очень хорошо зарекомендовали себя наши гражданские вертолётчики. Там воздух разрежён и они шли на высоте буквально несколько метров над пустыней, чуть ли не ехали.

Но к сожалению тогда никто из экипажей вертолётов не знал английского языка и одному из наших офицеров приходилось летать с ними в качестве бортового переводчика а на разведполёты летать с ними постоянно, когда надо было наблюдать за марокканской армией — считать количество войск на линии соприкосновения и количество бойцов ПОЛИСАРИО.

Вертолёт зависает над песчаной стеной, над военным гарнизоном и считаешь сколько у них там вооружения. И часто были случаи, когда марокканский араб — военнослужащий садится за Зу-23-2, на тебя её наводит и следит за вертолётом. Ты ему сверху жестом показываешь — мол не стреляй, не надо, вертолёт голубого цвета с обозначением ООН.

И когда едешь на джипе вдоль стены, видно, что тебя сопровождают стволом пулемёта. Это не очень приятно. Но никогда ооновцев не обстреливали, хотя перестрелки между прежде враждующими сторонами бывали.

Вооружении у ПОЛИСАРИО старое советское — БМ-21, БМП-1. Получали они его через Алжир. Там и в Мавритании у них находились лагеря беженцев.

Мы туда летали, я встречался неоднократно с министром обороны ПОЛИСАРИО. В частности на празднике Рамадан — окончания поста, когда все наедаются, празднуют. Скачки на лошадях, скачки на верблюдах.

По поводу службы. Как я уже говорил ротацию другие страны кроме России и Китая осуществляли каждые 180 дней. Но не выдерживали нагрузки и столь тяжёлых условий, выходили в пустыню. Я своими глазами видел как американский морской пехотинец стоял в пустыне и плакал. Первые полгода у нас была просто борьба за выживание

У нас Везехевены (немецкие кондиционеры) пришли только через полгода и сделали палатку частично утопленную и с кондиционером. То есть фактически дом.

Потом сделали так — 24 дня работаешь в поле и потом на неделю тебя отправляют в город отдохнуть. Нас вывозили в Алжир, а потом румынский экипаж на грузовом Ан-26 нас отвозил или в Огадир или в Эль-Аюн или на Канары.

И через неделю тот же экипаж нас отвозил обратно. Один раз была вынужденная посадка в песчаную бурю. Причины посадки я не могу сказать. Но когда самолёт начал снижаться, мы поняли, что мы сейчас будем садиться в пустыне.

Хорошо, что недалеко был город Смара. Сидения в самолёте (десантный вариант) были вдоль борта. Во время посадки кто молился, кто крестился, кто-то молчал, кто-то кричал от страха. Все вспоминали свою прожитую жизнь.

Все остались живы при посадке, самолёт побросало потом остановился, но раненых было много. Самолёт потом восстановили, приделали новые шасси и он летал. Умели делать крепкие самолёты в СССР.

Были случаи неприятные с вертолётами. Один раз шли на посадку как самолет (самолётная посадка вертолёта, когда после посадки он катится как самолёт).

Я сидел в кабине пилотов, осуществлял бортовой перевод и вот мы уже приземлились, катимся и вдруг впереди видим бочки с керосином и мы должны были их сбить. И моментально среагировал экипаж, ручку на себя, двигатель на форсаж и мы чуть-чуть не задев бочки прошли прямо вверх.

Кто сидел в салоне — они этого не поняли. А я подумал, что всё — сейчас будет огненное месиво и всё.

Мы взлетели, ещё один круг сделали, на другом месте аэродрома приземлились.

Кто-то из ооновцев-разгильдяев поставил бочки с керосином авиационным не на месте.

Когда я служил уже на марокканской стороне — там у них всё цивильно, так у командира батальона по штату есть личный денщик и личный повар.

Начальник местного гарнизона. Он приглашает нас (ооновцев) — три — четыре человека и повар заранее на всех готовит.

Что касается солдата фронта ПОЛИСАРИО

то его еда состоит из небольшой мисочки риса, кусочка хлеба и чай.

Они если ящериц (сантиметров 40 длиной), варили из них суп. Нас приглашали часто. Это у них было добавление к рациону питания.

У марокканцев всё другое — регулярная армия в казармах, плац для строевых занятий, места для боевой подготовки, всё здорово.

У ПОЛИСАРИО такого и близко не было — они просто партизаны. Они на джип водружали нашу четырёхстволъную ЗПУ-4 калибра 14,5 мм и поехали в рейд. Все кто на расстоянии ближе трёх километров — разбегайтесь.

Раз в неделю мы оставались ночевать у стены. Обычно в небольшом оазисе. Костёрчик разводили. Но я старался ночевать в джипе, раскладывал сиденье. Потому что много вокруг разных пресмыкающихся.

Полисарийцы к нам хорошо относились — там всё вооружение советское у них.

Там война из-за фосфатов. Затрат на его добычу нет почти. У полисарийцев сделан конвеер по пустыне в Алжир. И там вся борьба — за минеральные ресурсы.