Опаленная колыбель

Опускает Линский глаза. Но головой мотает — не соглашается.

— Вы правы, Серж, — говорит. — Но лишь отчасти.

Вздыхает тяжело, но глаза все-таки поднимает.

— Дело в том, — говорит тихо, — что иногда люди действуют благороднее, когда у них нет времени на раздумья. А потом… потом эмоции отступают, и приходит очередь логики. А рано или поздно приходится выбирать между благом для других — и благом для себя. И почти всегда люди выбирают второе. Поймите, Серж, торговцы не исключение из этого правила.

Так я ему и поверил, этому политикану, как же!

— Поймите, Серж! — Линский давит. — Тогда, в перепалке с Шутемковым, Стокер принимал решение в дефиците времени, без тщательного взвешивания всех аргументов. И в его решении слилось все — и желание помочь нам, и оскорбленное самолюбие, и давняя нелюбовь к Шутемкову. И еще неизвестно, чего в его решении было больше. Но сейчас у торговцев будет время подумать. Эмоции быстро схлынут, придет время холодного расчета. Они вдумчиво разберут все за и против — и их решение вполне предсказуемо…

— Ничего оно не предсказуемо! — говорю. — Ну да ладно…

Махнул я на Линского рукой. Здорово СВИ ему мозги отштамповал. Везде ему враги чудятся… Вряд ли я его смогу переубедить. Да и не это сейчас главное. Другое меня куда больше волнует.

К братишке поворачиваюсь.

— Ну ладно, торговцам, — говорю. — Но мне-то ты почему ничего не сказал, Дымок?

Тупится Дымок.

— Прости, Серж… — бормочет. — Но Олег Львович настаивал… Он уверен, что ты… Возможно, ты слишком близко сошелся с торговцами за это время, и твоя оценка ситуации будет предвзятой…

Тут мне совсем паршиво стало.

Получается, Линский с Дымком еще хуже сделал, чем я сначала подумал… Все эти сволочные замашки свищные!

Одна надежда — прячет еще Дымок глаза, когда говорит все это. Значит, можно еще его исправить. Хотя бы попытаться.

И я попытаюсь, черт побери!

— Ну вот что, господин президент! — говорю Линскому сквозь зубы. — Еще одна такая штука от вас — и Ангарск останется без законно избранного президента. Я ясно выражаюсь?

— Серж, вы меня не так поняли… — Линский говорит поспешно. — Вы никак не хотите меня понять! Но поймите же: то, что на первый взгляд кажется вам справедливым, вовсе не всегда действительно является таким! Настоящая этика невозможна без холодной логики! Вам кажется, что вы действуете правильно, честно и хорошо, когда отдаетесь глубинным движениям своей души. Но это ошибка! А вы этого не понимаете, потому что вы еще, простите, ребенок. Ребенок! Да — сильный, да — честный, да — хороший. Но ребенок! Вас еще воспитывать и воспитывать!

И на фига Дымок решил его из Ангарска прихватить? Такая сволочь ведь воспитает… На всю жизнь по свищному образцу отштампует!

— Нет, — говорю.

Серьезно. Очень серьезно.

Линский понял.

Вздохнул — но сник. Смирился.

— Хорошо, Серж, — говорит. — Может быть, вы и правы… Но, возможно, лучше рассказать все торговцам утром? Сейчас торговцы спят, и…

Ну да, как же! Нет, на такие трюки я больше не ловлюсь!

— Нет, господин президент, — усмехаюсь. — Именно сейчас. Вы мне очень доходчиво объяснили, что благородные порывы товар скоропортящийся, и выдыхаются быстрее пива. И этот ваш не исключение, верно? Выдохся, поди, еще до того, как вы рот открыли.

Прищуривается Линский. Понял, что просек я его.

— Ну что же, — говорит. — Пойдемте будить торговцев, раз вы настаиваете.

— Вы идите, господин президент, — говорю. — А мы с Дымком чуть позже. Нам с ним кое-чего уточнить надо.

Вздыхает Линский. Ох, не хочется ему меня наедине с Дымком оставлять, особенно сейчас… Но выходит.

И только за ним дверь захлопывается — Дымок тут же от монитора глазки отрывает. Вовсе он не смущенный был — прикидывался только.

— Серж! — восклицает обиженно. — Ну как же так можно?!

Ни фига себе!

Я же еще, получается, и виноват?!

Натурально ошалел я от такой наглости. Неужели Дымок Линского сейчас еще и защищать будет?!

— Не хами, Дымочек!

— Серж, я серьезно! — Дымок заводится. — Неужели ты даже не заходил в свою комнату? Я еще днем оставил тебе кристалл с записью. Мы с Олегом Львовичем договорились, что я тебе пока не буду ничего говорить, но… я же оставил тебе кристалл! Неужели ты все время был с Анной?!

— Кристалл?…

Зря я погрешил на братишку. Не испортил Линский его еще.

— Дымок… — говорю смущенно. — Ну я, типа, извиняюсь и все такое, конечно… Но все равно не пойму: зачем вся эта игра в шпионов? Почему ты просто не мог все мне рассказать, не обманывая Линского? Далось тебе его мнение!

— Мне кажется, Серж, ты заблуждаешься, — Дымок говорит. — Ты относишься к Олегу Львовичу как к безобидному человеку. Тебя сбила с толку его мягкая манера поведения.

— Я думал, это тебя она сбила, Дымочек.

Но Дымок только морщится и отмахивается.

— Конечно, Линский по-своему неплохой человек. Но вовсе не мягкий. И служба в СВИ наложила на него очень сильный отпечаток. Поэтому на всякий случай лучше вести себя так, чтобы Олегу Львовичу казалось, что это он ведет игру. Понимаешь, Серж? — улыбается. — Пусть он думает, что это он ведет игру. А на самом деле…