Опалённая. Пепел времён

– Нет… Я боюсь… быть странным для других. Я же никогда ещё прежде не покидал замок, а уж пределы нашего королевства и подавно. Не знаю, что там за люди… боюсь, – здесь он примолк на минутку, перевёл взгляд с потолка на дядьку и впервые, за всё время их разговора, посмотрел ему в глаза. Они якобы говорили: « Уж так ли это страшно? Не так страшно как тебе представляется, дружочек. Уверен, ты покоришь их сердца». Но губы его произнесли совсем другие слова.

– Ну, уж коль тебе так боязно узнать, что ждёт тебя за этими стенами, какие приключения и новые знакомства тебя так поджидают, ты всегда можешь остаться здесь.

После министр поднялся с диванчика и направился к выходу. Свет от приоткрытой двери проник небольшим лучиком в комнату и осветил её часть. В дверях дядька бросил свою последнюю фразу на раздумья принцу:

– Знаете, Ваше высочество, порой нам всем бывает очень страшно, главное пересилить себя и сделать первый шаг, а дальше ноги сами знают, что делать.

Уходя, он не закрыл за собой дверь полностью. Маленький лучик от дверной щели просочился в чертоги галерее и решил задержаться там, частично освещая лицо мальчишки, смотрящего в след своему дядьке.

Через несколько минут в комнату быстрым шагом, чуть ли не бегом, вошла с перепуганным лицом Ауксильюм и, полепетав над принцем, увела Спе в его покои.

Оказавшись в своей кровати и проводив глазами до двери последний яркий и тёплый огонёк няниной свечи, Спе ещё долго не мог уснуть. В его голове вертелись разговор с дядькой, мысли о предстоящей завтра поездке и грядущих экзаменах, хотя это сейчас его волновало меньше всего. Голова семилетнего мальчика начала трещать по швам и болеть, как шарик, который вот-вот лопнет от излишнего воздуха. Он схватился руками за свою больную головку, начал биться лицом в подушки, стараясь заглушить таким образом этот нескончаемый поток раздумий. Пока парнишка бил себя, его взор пал на маленькое единственное, зановешанное портьерой на ночь, окошко в его комнате. Он медленно поднялся с постели и подошёл к нему на пару шагов. Лунный свет пробирался сквозь стык двух портьер и таинственной белой полосой разделял его комнатушку, на вершине самой высокой баши замка, на входную часть, с дверью и парой сундуков для верхней и праздничной одежд, и на основную часть, где уже стояла его кровать с балдахином, самая роскошная мебель в комнате, мутное зеркало, умывальня и рабочий стол с множеством книг для подготовки к экзаменам, письменными принадлежностями, несколькими деревянными игрушками, в виде коней и воинов, и небольшим портретом его и его отца. Спе обвёл взглядом всю комнату, она показалась ему какой-то пустой, как будто в ней никто не жил, что это был просто чердак, на который складывали всё ненужное и недозволенное видеть. Она впервые предстала перед ним в таком свете, пустая, холодная. Если раньше Спе и чувствовал одиночество, то только тогда, когда не мог поделиться с кем-то своим новым открытием или познанием, то сейчас он чувствовал полное одиночество, словно весь замок вымер, и больше нет никого здесь, кроме него, он абсолютно один. Он и его мысли – единственные обитатели этого старинного, заброшенного дворца, хранящего в своих стенах множество тайн и секретов.

«Раньше ты казалась мне другой, – думал мальчишка, озирая в который раз комнату. – Ты приветливо встречала меня на рассветах и закатах, а сегодняшней ночью ты необычайно мрачна и холодна ко мне, будто я не твой жилец. Иль всё дело во мне? Я не смотрю на тебя уже как прежде..? Ты перестала казаться мне убежищем… я чувствую свободу, хоть я и здесь, в знакомых стенах… Завтра я окажусь далеко отсюда, и это… даёт мне сил? Да, вполне. Дядька прав. Хватит бояться. Пора взглянуть миру в глаза, как бы они не страшили меня».

С этими мыслями принц резким движением рук раздвинул портьеры, взглянул на луну, которая, как ему показалось, одобряла его мысли, и быстрым твёрдым шагом направился в свою постель спасть, дабы скорей настало завтрашнее утро, и начались его приключения.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. СОСЕДСКИЙ ВИЗИТ.

– Когда, говоришь, они намерены приехать? – переспрашивал своим властным голосом у посланника Малумы Орбиз-Амино.

– Завтра, Ваше Величество, – трусовато, но громко отвечал посланник.